– Если произойдут другие убийства, я буду вынужден взять отгул и перевезти свою матушку в какое-нибудь безопасное место вроде Южного Бронкса.[11] Она живет в кондоминиуме на озере и вместе со стариками соседями собирает вещички. После этого случая все они в полной панике, и я их хорошо понимаю.
– Ясно. Хотя стоит принять во внимание, что между двумя случаями пока связи не видно.
Вигс поднял брови, отчего клочья волос встали дыбом.
– Кроме того, что убийств уже три, все жертвы старики, жили рядом друг с другом и все трое застрелены.
– Правильно. Что можешь рассказать?
Вигс вздохнул и вытащил блокнот:
– Роза Клебер, семидесяти восьми лет, вдова, одинокая. Два выстрела, один в живот, другой в грудь, никаких признаков ограбления или сексуального насилия. Внучки вернулись домой из колледжа на весенних каникулах, пошли утром ее навестить, обнаружили заднюю дверь открытой, бабушку мертвой. Позвонили в службу 911, потом своей матери. – Он помолчал, набрал в грудь воздуху. – Девочки были в полном отчаянии, поэтому я велел Берману отвезти их домой после снятия показаний. Ничего особенного. Я имею в виду, она была очень старой. Поработала вчера в саду, сходила на собрание в центр для престарелых, печенье испекла… Господи помилуй… Я хочу сказать, черт побери. Вытащила из духовки…
Джино оглянулся на причаливший к тротуару фургон десятого канала.
– Около часа назад бензовоз перевернулся на автостраде. Городские репортеры все до единого торчали на дороге с включенными камерами, ожидая, когда проклятая хреновина взорвется. Видно, не взорвалась. Выстави ограждение, Вигс, и прикинься глухонемым, понял?
– Конечно. Через черный ход идите. В передней комнате работает Джимми со своей командой.
Сунувшись в заднюю дверь, Магоцци и Джино сразу наткнулись на необычайно мрачного Джимми Гримма.
– Привет, ребята. Давненько не виделись.
Магоцци хлопнул его по спине:
– Лучше бы и сейчас не встречались.
Джино слегка просветлел, радуясь возможности отвлечься.
– Привет, Джимми. По-моему, ты намерен в отставку подать.
– Ну да. Ты, наверно, давно не заглядывал в свой пенсионный фонд.
Магоцци кивнул на пакет для вещественных доказательств у Джимми в руке:
– Есть для нас что-нибудь?
Плечи криминалиста поникли как бы под грузом вопроса, на который нет обнадеживающего ответа.
– Ничего особенного. Земля, скорей всего, из сада, куча кошачьей шерсти, девятимиллиметровая пуля, которую мы вытащили из диванной подушки. Она прошла навылет, а другая, видимо, в теле застряла. Первая вроде попала в живот. Только не понимаю, как он мог промахнуться со столь близкого расстояния.
– Может быть, так и было задумано.
Джимми покачал головой:
– Тогда настоящий садист.
– Вигс говорит, ни взлома, ни ограбления?
– Не похоже на то, – кивнул Джимми. – Сумочка с наличными лежит на виду, никаких следов взлома. Либо она его сама впустила, либо дверь была открыта.
– Либо у него был ключ, либо он знал, где она его держит, – добавил Джино, мысленно отмечая, что надо опросить слесарей, газонокосильщиков, всех, кто бывал в доме.
– Возможно, – согласился Джимми. – Кстати, когда мы пришли, телевизор работал. Я его выключил, посыпав порошком для снятия отпечатков. – Он виновато пожал плечами. – Шло шоу Джерри Спрингера, на месте преступления как-то нехорошо слушать. В любом случае, тело я только что передал Ананту, если желаете, посмотрите, пока они не уехали. По-моему, он вас ждет.
– Спасибо, Джимми. Держи с нами связь.
Криминалист безуспешно попробовал изобразить улыбку.
Проходя через кухню, Магоцци заметил на столешнице блюдо с домашним печеньем, старательно накрытое пластиковой пленкой, густо посыпанной черным порошком для снятия отпечатков пальцев.
Доктор Анантананд Рамбахан стоял в неподвижной, почти молитвенной позе над обмякшим телом Розы Клебер, лежавшим лицом вниз на полу в широком кружке ржаво-коричневого цвета рядом с телефонным аппаратом, забрызганным кровью. Видимо, зрелище ошеломило даже его, и у Магоцци замерло сердце, ибо доктор был единственным человеком на свете, способным придать смысл бессмыслице. Если у него возникли проблемы, больше ни у кого нет надежды.
