Передернув плечами и повесив сумку на плечо, парень поспешил на идущий, вот уже как десять минут, урок.
Глава 5
Гриффиндорская спальня мальчиков была именно такой, какой ее запомнил Гарри. Мягкая кровать с алым пологом, на стене плакат с любимой футбольной командой Дина Томаса, журналы для взрослых волшебников-бисексуалов, торчащие из-под подушки Финнигана. Носки Уизли, причем все разных оттенков, разбросанные на полу, и его же «Чистомет» с неухоженными прутьями и плохо отполированной ручкой в углу кровати. Рон даже в своем любимом занятии был ужасным лентяем и неряхой. Жаль, в этом году полетать так и не удастся.
Избранный содрогнулся от отвращения, ему опять придется не только лицезреть, но и входить в живой лабиринт, коим скоро испоганят их Квидиччное поле. А в лабиринте соплохвосты, Сфинкс, Крам под Империо и кубок-портал на экскурсию к могиле папочки Тома Риддла.
А вот и наглый Тревор, бессменная жаба Долгопупса, пытается сбежать из аквариума, что занимает почти все пространство рядом с кроватью гриффиндорца. Был бы он на месте Невилла, давно выкинул эту склизкую тварь, а лучше отдал Снейпу на ингредиенты. Ну, никакой благодарности хозяину! Впрочем, и пользы хозяину от этого земноводного тоже ноль. Спустить жабу в унитаз на третьем этаже, что ли? Все равно большую часть времени эта тварюга находится в пропавшем состоянии или же пытаться улизнуть всеми возможными способами.
Мерный стук головы Тревора о стекло уже начинал бесить.
Парень лениво взмахнул палочкой, и защитный купол спал с аквариума. Обрадовавшись свободе, жаба поспешила выпрыгнуть наружу и тут же схлопотала обездвиживающее заклинание. Гарри огляделся по сторонам в поисках какой-нибудь коробки или мешка. Увы, откуда в спальне для мальчиков взяться обычной картонной коробке?
И вот его губы сами собой расползлись в гадкой улыбочке, он трансфигурировал пару любимых Роновых носков в обычную коробку с плотной крышкой. Затем отлевитировал в нее посверкивающую глазами недовольную жабу и плотно запечатал короб. Он прикусил губу, немного сжалился над участью Тревора и проделал в картоне пару мелких дырочек для воздуха, после чего с чистой совестью запихнул сей предмет под кровать в самый пыльный угол.
М-да уж, а еще говорят, что домовики лучшие уборщики. Просто никто под кровати не заглядывает, да под ковры в гостиных, куда и смахивается весь мусор с пола. Пауки в этом замке чувствуют себя, как дома, вон какую паучью систему выплели у него под кроватью. Прямо карта Лондонского метрополитена. Если бы Уизли только знал, что проживает бок о бок со своей фобией номер один, наверное, уже лежал в Больничном крыле с сердечным приступом.
В спальне было необыкновенно тихо, только музыка и смех приглушенно доносились из гостиной.
Гриффиндорец еще раз оглядел старую спальню и удовлетворенно кивнул. Да, все было, как и в старые добрые времена.
Парень забрался в постель, задернув полог, нанося защитные чары и наконец, расслабленно откинулся на подушку, закинув руки за голову.
Сидеть в шумной гостиной вместе с остальными совершенно не хотелось. Не важно, что гриффиндорцы устроили в его честь вечеринку (с небольшим опозданием, правда), со сливочным пивом, украденной с кухни едой и конфетами из «Сладкого королевства».
Сливочное пиво?
Гарри хотелось расхохотаться. Ну что за детский сад! Вот от бутылочки Огденского он бы не отказался, а лучше достать где-нибудь маггловских сигарет. Ох, с каким удовольствием наш герой сейчас бы затянулся, выпуская в небо колечки едкого дыма.
Курить хотелось нестерпимо, но при такой шумихе выбраться из Башни было трудновато, даже в мантии-невидимке.
Еще и письма нужно было отправить, желательно так, чтобы об этом никто не узнал. Гарри горько вздохнул. В Хогвартсе он был под колпаком. Обо всех его передвижениях и разговорах тут же рапортуют Дамблодору милые болтливые портреты замка, развешанные чуть ли не в туалетах. Странно, что его еще на разговоры по душам не вызвали. На таких посиделках директор не брезговал как Сывороткой правды, так и окклюменцией.
Эх, Гарри, знал бы ты раньше про все эти фокусы Светлого и Великого, взялся бы за ум, а не строил из себя легковерного идиота, с которого, небось, все слизеринцы покатывались. Снейп, Снейп и где же были мои мозги раньше?
