Я осторожно выглянул из-за капота. «Миряне», похоже, тоже себе не завидовали, но из полуподвала особняка сухо и зло продолжали огрызаться несколько автоматов. Парень с «трайссоном» исчез, и с той стороны размеренно и веско бил станковый пулемет.
«Вот это да! Откуда такое вооружение, такой размах?!.. Что-то непохоже на обычную стычку — прямо война на уничтожение!..»
Ко мне под прикрытием машины подобрался старый знакомый, инспектор-«крестник».
— Ну что, мак, вызываем «береты»?
У него тряслась нижняя губа, и побелели костяшки пальцев на руке, сжимавшей пистолет.
«М-да, ситуация!.. Что мы тут со своими «пукалками» сделаем? А если попробовать…» — мои размышления были прерваны капралом, который вдруг длинно и виртуозно выругался, лег животом на капот джипа и принялся как в тире лупить из пистолета по разбитым слепым глазницам какой-то конторы напротив, откуда азартно подмигивали огоньки автоматов «санитаров». Потом у нас над головами, из окон второго этажа грянул целый оркестр — подоспевший «спецназ» торопился наверстать упущенное начало драмы.
«Санитарам» наша «музыка» пришлась явно не по вкусу, и неожиданно наступила развязка. Из окна конторы вылетел длинный дымный язык и лизнул цоколь особняка «мирян», раздался адский грохот, а из окон полуподвала врассыпную бросились желтые фигурки боевиков.
Стрельба сразу прекратилась, потом взвыла турбина, и из-за конторы к подъезду выдвинулась грязно-зеленая «черепаха» — БТР! «Санитары» быстро, но без спешки, погрузились в машину, не обращая внимания на нашу группу. Последним исчез в люке высокий чернявый парень с «трайссоном». Броневик рявкнул турбиной и за несколько секунд скрылся из виду.
И только тут до меня дошло, что же было не так во всей этой кутерьме: в нашу сторону не было сделано ни одного выстрела, если не считать первой очереди из «трайссона»! Да и то она явно имела целью лишь остановить джип. Ситуация показалась мне от этого еще более нелепой и подозрительной. А когда в подъезде соседнего с особняком дома мы обнаружили двух чудом уцелевших «мирян» в полуобморочном состоянии, заявивших, что «санитарами» командовал некто Стойкий, ощущение близкой и невнятной тревоги прочно вошло в мозг, не давая покоя…
Сидя перед телевизором и потягивая баночное пиво под резиновую болтовню политического обозревателя, я попытался проанализировать дневной инцидент.
«Почему именно «миряне»?.. «Санитары» и «миряне»?.. «Мир», «Равенство», «Братство», «Народная воля» — официальная лояльная оппозиция Правительству и Первому Другу: интернационализм, демократия, права человека и тому подобное. «Возрождение», «Память», «санитары», ФНСовцы — опять-таки по официальной версии — воинствующие националы, экстремисты: каждому народу — свою историю, культуру, традиции и так далее…» — я, как ни старался, не мог припомнить более конкретно те скудные сведения из «Краткого курса современной политологии» об отличительных признаках этих общественных течений, которые нам преподносили в Школе Героев Будущего. «Ладно, все равно точек противостояния у тех и у других предостаточно. Но ведь до террактов у них никогда до сих пор не доходило?! Все больше глотки на митингах драли…»
Пиво в банке кончилось, и для продолжения размышлений пришлось отправиться на кухню за другой.
«…И все-таки, почему «санитары» не стреляли в нас? Наверняка же мы у них кого-нибудь да срезали, врагов их защищали, а они — ноль внимания! Нелогично?.. Хотя нет, это можно было бы объяснить, как демонстрацию лояльности по отношению к власти. А может наоборот — пренебрежения?.. Да еще Стойкий этот…»
Я снова почувствовал некое тревожное напряжение при упоминании этого имени, да нет — клички?!..
В дверь тихо и настойчиво постучали. Не позвонили, а именно постучали. Отставив пиво и проверив на всякий случай пистолет, я включил «щуп» и подошел к двери. Инфраглаз оставался темным, а это означало только одно: стоявший за дверью одет в теплоизолирующий комбинезон!
«Черт! Еще сюрприз?!.. Кто же, кроме «спецназа», может носить такую одежонку?..»
Я отключил замок и шагнул в сторону. Человек вошел, откинул капюшон матово-черного комби и сказал:
