Вырулив с основной магистрали, он направил машину к дому по боковым улицам. Поставив ее на подземную стоянку, он поднялся на свой девятнадцатый этаж. Вид из окна открывался великолепный, и Виктор заставлял себя не думать о прогнозируемом землетрясении.
Квартира его состояла из трех комнат: гостиная с обеденным уголком, переходящим в кухню, и спальня, смежная с гостиной. На ходу раздеваясь, он снял пиджак, а дипломат бросил на стул и направился на | кухню, чтобы достать из холодильника пиво.
Потягивая пиво, он наблюдал, как вечернее солнце яркими тонами окрашивает небосклон. Небо отсвечивало мягким оранжевым светом, и солнечные блики отражались в окнах домов. Несколько минут он наблюдал эту картину, потом, отвернувшись, занялся сандвичем, и мысли переключились на женщину, приходившую сегодня к нему.
«Итак, от этой южной красавицы удрал братишка», — раздумывал он, намазывая майонез. Да, он пообещал сделать все, что в его силах, чтобы отыскать юного бродягу.
Отрешенно прожевывая сандвич, он сел на стул. Надо было узнать о парне побольше. Увлекается ли он спортом, интересуется ли музыкой, театром? Вопросы роились в голове Виктора. Он понимал, что втягивается в это дело все больше и больше.
Вечером он обязательно попробует что-нибудь предпринять.
Два долгих дня прошло с тех пор, как Маделин побывала в кабинете Канелли. И за это время он ни разу не позвонил ей.
«Да чем он там занимается?» — сердито думала она, прохаживаясь по комнате.
Со времени их разговора в ее душе появилось нечто новое — она стала ощущать скуку. Как ни старалась девушка отогнать это чувство, бродя по картинным галереям или посещая магазины, ничего не помогало.
Внезапно тишину комнаты нарушил телефонный звонок. Маделин быстро взяла трубку и затаив дыхание проговорила:
— Алло.
— Привет! Это Виктор, — произнес он тоном старого друга.
— Да, да! — пытаясь скрыть радость, ответила она. — Вы нашли Дэви?
— Пока еще нет.
— Ох… — голос ее сразу потух. — А вообще что-нибудь разузнали?
— Да нет. Я звоню вам, чтобы еще кое-что спросить о вашем брате. Не играл ли он в рок-группе? Не увлекался ли спортом или театром?
— Нет. А почему вы спрашиваете?
— Просто возникла такая мысль. Возможно, он мог бы попытаться попасть в какую-нибудь группу или в театр.
Устало отбросив прядь волос со щеки, она сказала:
— Не думаю. Он не увлекался музыкой. Бренчал на тамбурине одно время, но это занятие ему быстро прискучило.
— Понятно. Попробуем другое направление. Хорошо. Я еще позвоню вам.
— Подождите! — взволнованно попросила Маделин, частично чтобы окончательно удостовериться, что он и правда занимается поисками брата, а частично потому, что не хотела снова оставаться в тишине комнаты в одиночестве. — Что же вы предприняли за эти дни?
— Поболтался по улицам немного, — небрежно заметил он.
От возмущения она заморгала. И за это она платит ему?
— Что вы собираетесь еще делать?
— Пока не знаю. Я переговорил с парой знакомых. И вечером должен с ними снова встретиться.
Все это звучало так неопределенно, что Маделин засомневалась, делает ли он вообще что-нибудь.
— Так вы сейчас собираетесь отправляться на поиски? — с надеждой спросила она.
— Да, думаю, через несколько минут. «Да провались ты!» — подумала Маделин. Он говорил совершенно неопределенно. Может, он собирался надуть ее, а потом выставить огромный счет, не пошевелив при этом и пальцем? «Однако мне его порекомендовали за честность и умение». И тут ее как кольнуло.
— Я отправляюсь с вами.
— Что вы сказали? — в его голосе прозвучало неподдельное удивление.
— Я сказала, что хочу пойти с вами, — она и сама не понимала, как такое могло прийти ей в голову. Но сколько же можно сидеть в отеле, ожидая известий и борясь со скукой. Она устала от газет и телевизора.
— Это совсем не обязательно, — твердо заявил он. — Я привык сам справляться со своими делами.
Маделин настаивала на своем.
— Но я хочу помочь. Где мы встретимся? — на мгновение воцарилось молчание. Она готова была поклясться, что он борется сам с собой, и уже приготовила новый аргумент. Ну теперь она уже не уступит.
— Хорошо, — в конце концов согласился он. Вот вам адрес. Встретимся там через час. — И повесил трубку.
