Как известно, в 1950 году в Варшаве был создан «Всемирный Совет Мира». Во времена председательства там Ромеша Чандры в «Совете» работали несколько сотен человек. На советские, в основном, деньги. На английском, в основном, языке. По-английски мир — peace, «пис», а агент по его продвижению — dealer, «дилер». Поэтому активисты «Движения сторонников мира» назывались «писдилеры». Позже появилось международное движение «Бег ради мира». «Бег» по-английски — run, «ран». Соответственно, эти бегуны по-русски назывались «писранцы». Наконец, известное всемирное движение «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» часто называют короче: «Врачи за мир». А, поскольку, врач по-английски doctor или, в обиходе, doc («док»), то и название им соответственное: «писдоки».
Просматривается вывод: пока о мире будут говорить на английском — Россия в этом мире себе места не найдёт. Потому что смешно. Может, мир по-китайски — ShЛjiХ («шицзе») — больше подойдёт нашему слуху? Или выражение — «шицзец пришёл» — настолько характерно для нашего слуха, что и с этого будем смеяться?
Не, не возьмут меня ни в писдоки, ни в писдилеры. Разве что — в писранцы. Поскольку уметь бегать в этом мире — очень полезно.
Мой миротворческий лепет типа: «ну быват, ну живой же» вызвал ещё большее остервенение. «А этот-то откуда взялся? Где ты эту нищебродь подобрал? Самим жрать нечего, от тебя толку никакого! Тебя не Прокуем, а Прорехой звать надоть. Ещё и бродяг в дом тянешь!..». И со всего маха — по чему попало. Мне тоже досталось. Мда… А когда мокрым грязным передником по лицу… неприятно, знаете ли.
А она входит в раж. То по сыну, то по мне, то наоборот, то сызнова… Я что, нанялся в «мальчики для битья»? За «подошедшую репу»?! На кой мне такой гонорар? Рефлекторно подставил дрючок, передник очень удачно замотался, чуть дёрнуть… она, ессесно, летит следом за тряпкой, спотыкается и… вот уже сидит на земле без своего воспитательного инструмента в руках. И плачет горькими слезами. Поминая мужа-урода, сына-придурка, соседей-сволочей и тяжёлую женскую долю вообще.
После физкультурной разминки пришло время задушевного монолога. Сейчас она выплачется, мы её успокоим, посочувствуем, вспомним чего-нибудь из святоотеческого типа: «бог терпел и нам велел». Потом поможем обессилевшей от криков и слёз женщине подняться, отведём на кухню. А там сработают условные рефлексы: гостя — накормить, рваное — зашить, грязное — помыть… Вдох-выдох, дела-заботы, утро-вечер… жизнь продолжается. Если бы люди умирали после каждой неудачи, то по планете бродили бы мамонты, а не хомосапиенсы.
Я уж начал прикидывать по времени, когда мы перейдём к следующей стадии. Мне бы надо в кузню попасть. Может, глядя на инструменты и заготовки я хоть чего-то пойму про умения этого… Прокуя.
Но тут из поварни появился ещё один персонаж. Здоровый бородатый полуголый мужик с рубахой в руках. Хозяйка, снова и демонстративно разрыдавшись, передала ему бразды ответственности и поводья просвещения. И стало ещё хуже: дядю я опознал — «гейзер юмора морковного цвета». Дядя опознал меня первым — я как-то в голых толстых бородатых мужиках… не очень. Но когда он характерно покраснел и выдохнул:
— Эта… Дык же… Ванька! С Пердуновки!
Тут и до меня дошло. Как тесен мир! А уж этот Елно… Куда не повернись — знакомое лицо. Или — морда. Говорят, что между двумя любыми людьми на Земле — цепочка всего из пяти рукопожатий. А у меня тут — из одного. «Мордопожатия». Причём с его стороны, может, и будет рука. А вот пожимать он будет мою лысую головушку. И будет это уже не рукопожатие, а чистой воды смертоубийство.
Дядя рыком зарычал, ручками замахал, ножками побежал… А под ножки не посмотрел. Наступил на хозяйку… Мда… Какие же они тут громкие… И — летучие. Сегодня у «бычьего гейзера» большой праздник — лётный день. А «мягкую посадку» совершать лучше в рубахе, а не на голое брюхо. Ободрался, поди, бедненький. Площадь поражения… Ну, весь торец фейса — точно.
Дядя проехался по травке прямо к моим ногам. Не могу пропустить! Оно ж само приехало! Щёлкнул его легонько дрючком по лбу. Челюсти закрылись с хорошо слышным щелчком. Потом раскрылись с хорошо слышным матом. Пойду-ка я отсюда. Пока не началось.
