Они сидели за столом и болтали, как старые друзья. Уже давно Лоранс не чувствовала себя так спокойно и хорошо. Роберт прав, она слишком много работает и к тому же изводит себя дурацкими мыслями и ревностью. Роберт не способен причинить вред ни ей, ни ее сыну. Он самый добрый и отзывчивый человек на свете. И даже если иногда ведет себя возмутительно, ему всегда можно прямо об этом сказать.
– Думаю, наша проблема еще и в том, что мы никогда не пробовали жить с кем-то, – глубокомысленно заметил Роберт.
– Почему же? У нас ведь были семьи. Я жила с Кэти…
– Нет, я имею в виду собственную семью из двух взрослых людей и детей.
– Я пробовала один раз, правда, без детей, – мрачно заметила Лоранс. – Пока я не застукала его с другой женщиной, все было просто замечательно.
Она немного исказила историю, но сейчас Лоранс вовсе не хотелось рассказывать об отце Роди. Конечно, когда-нибудь она расскажет Роберту всю правду о том, почему осталась одна с ребенком на руках и сбежала в Амстердам. Но не сейчас.
– Извини, – пробормотал Роберт.
– Ты здесь ни при чем, – отмахнулась Лоранс. – Я стараюсь как можно реже вспоминать о том случае. Но кое-какие выводы я для себя сделала.
– Они применимы к нашей ситуации?
Лоранс покачала головой.
– Меня тогда все устраивало и ничто не раздражало, ведь я была влюблена. – Лоранс погрузилась в воспоминания и не заметила, как исказилось лицо Роберта. – Я вообще ничего не замечала вокруг. Удивляюсь, как мистер Кларк не вышвырнул меня с работы. Наверное, я ходила с пришибленно-удивленным видом.
– Как все влюбленные, – заметил Роберт.
Лоранс пожала плечами.
– Больше я не пробовала. И не хочу пробовать, – уверенно сказала она. – Я стараюсь с первого раза учиться на своих ошибках.
– Тебе до сих пор больно об этом вспоминать? – участливо спросил он.
– Да, семь лет не такой уж большой срок. Но когда я рассказываю о своих переживаниях тебе, мне становится легче. Знаешь, Роберт, ты замечательный друг. Даже Кэти мне было гораздо сложнее рассказывать все это. А уж о том, что я чувствую, говорить с ней и вовсе нельзя: она считает, что все это блажь и прожитую страницу нужно перевернуть и забыть.
– Не так уж она и не права.
– Конечно, но есть вещи, которые забыть невозможно. Ладно, спасибо за разговор. Ты привел меня в чувство. В следующий раз, если понадобится, разрешаю встряхнуть меня как следует.
– Надеюсь, следующего раза не будет.
– Спокойной ночи, – улыбнулась Лоранс. – Пойду проверю Роди.
Она вышла, и Роберт долго смотрел ей вслед. А потом осторожно прикоснулся к столешнице к тому месту, где лежала ладонь Лоранс. Дерево все еще хранило тепло ее руки.
«Больше я не пробовала. И не хочу пробовать» – эти слова все еще звучали у него в ушах. Неужели у него нет ни одного шанса? Лоранс слишком упряма, чтобы отказываться от своих слов. И рана на ее сердце все еще не зажила. Сейчас Роберт понял, что иногда по утрам она встает с красными глазами вовсе не потому, что читала полночи.
Если бы ты только позволила, я бы все сделал, чтобы показать тебе, что такое настоящая любовь, мысленно сказал он Лоранс, даже не надеясь, что она услышит.
– Роберт!
Дикий крик Лоранс заставил его вскочить. Стул с грохотом опрокинулся. Роберт выбежал в гостиную. На верхней ступени лестницы стояла Лоранс. В ее глазах плескалась паника. Она была белее собственной ночной рубашки, губы дрожали.
– Роди исчез, – прошептала она.
Роберт бросился наверх и в последний момент успел подхватить хрупкое тело лишившейся чувств Лоранс.
Лоранс, завернутая в плед, растрепанная и заплаканная, жалась к Роберту. Они сидели на диване в гостиной и ждали. Полиция стояла на ушах, но пока никакого результата не было. Лоранс то и дело всхлипывала, но тут же теплая сильная рука Роберта ложилась ей на плечо. Тяжесть его руки давала ощущение надежности и защиты.
– Все будет хорошо, – словно заклинание повторял Роберт, и Лоранс верила ему. Если она не будет верить Роберту, больше ей верить некому.
– Ну почему он ушел? Это я виновата, да? – время от времени спрашивала Лоранс.
– Как только Роди найдут, мы у него узнаем.
