Если чем-то Кэти и могла заинтересовать Лоранс, так это упоминанием о собственном кабинете. Вернуться снова в Лондон? А как же Роди, как тетя Агнес? Она ведь не уедет из Голландии. Что же, придется нанимать сыну няньку? Да еще и проблема с несуществующим мужем. Слишком много препятствий.
– Мне надо подумать, – наконец сказала Лоранс.
– Угу, записывай адрес.
– Кэти, я ведь только сказала, что мне нужно подумать!
– Тебе сложно записать адресок, чтобы больше мне сегодня уже не звонить?
Лоранс сдалась: так точно будет проще. Она взяла блокнот и ручку и сказала:
– Диктуй.
Когда Кэти закончила и выяснилось, что директора филиала зовут господин Хирамото, у Лоранс появилось ощущение, то все это происходит не с ней. Почему все это вдруг свалилось на ее голову? Опять проблемы, опять метания, опять ей придется принимать судьбоносное решение. Как же она устала!
– Пообещай мне, что, как только отправишь ему письмо, черкнешь и мне пару строк, – потребовала Кэти.
– Я еще не собиралась ничего ему отправлять.
– Да, конечно. Обещай!
– Обещаю. – Лоранс тяжело вздохнула.
– Вот и отлично. Встретимся в Лондоне. Кстати, первое время вы с Роди можете пожить у меня. Все же я его крестная.
– Спасибо, – поблагодарила Лоранс. – Это очень мило с твоей стороны.
– Не стоит благодарности, – отмахнулась Кэти. – Только предупредите заранее, чтобы я убралась. Пока.
Не дожидаясь ответа, она повесила трубку. Лоранс тяжело вздохнула и медленно опустила трубку на рычаг. Она обхватила себя руками и уставилась в окно. Что же теперь делать?
В одном Кэти права: такой шанс выпадает раз в жизни. Не использовать его глупо. Но использовать… Начинать карьеру со лжи? А если правда всплывет? Лоранс сразу же потеряет место, и ее репутация ужасно пострадает. Так что в погоне за мечтой она может лишиться и тех крох, что имеет сейчас. А ведь ей нужно думать не только о себе, но и о Роди.
– Что Кэти хотела? – спросила тетя Агнес, входя в комнату.
Лоранс вздохнула и вкратце пересказала тетушке свой разговор с подругой. Тетя Агнес несколько минут молчала, потом вдруг улыбнулась и сказала:
– Я иду собирать ваши чемоданы. Когда рейс?
– Какие чемоданы, какой рейс?! Тетя, о чем ты?! – возмутилась Лоранс. Мало ей безумных идей Кэти! – Я ведь даже и резюме еще не отправила.
– Так иди и займись делом. Как раз успеешь до ужина.
– Господи! – взмолилась Лоранс. – Я еще даже не решила, хочу ли эту работу.
– Конечно хочешь. Ты просто боишься сделать шаг, который вновь изменит твою жизнь. И мне это кажется очень странным. Ты ведь не побоялась оставить Роди, хотя знала, что будет тяжело.
– Это совсем другое дело, – отмахнулась Лоранс.
– По сути одно и то же. Тогда тебе нужно было принять решение, которое изменит всю твою жизнь, и сейчас тебе нужно принять такое же судьбоносное решение. Подумай, что тебя здесь держит?
– Здесь спокойно, – призналась Лоранс.
– И что? – возмутилась Агнес. – Ты правда думаешь, что в старости, вспоминая свою жизнь, будешь довольна? Лоранс нужно действовать, пока у тебя есть силы. Поверь старой, усталой женщине: чем старше ты становишься, тем больше дверей закрывается перед тобой. Тебе нет еще и тридцати, что толку хоронить себя сейчас? Да и вообще, в любом возрасте нужно жить и радоваться жизни. К тому же Роди пора переезжать в Англию, если ты хочешь дать ему достойное образование.
– Тебе было сложно перебраться в Англию ради меня?
Тетя Агнес улыбнулась.
– Ужасно! Я была в шоке, когда узнала о смерти кузины, ее мужа и о том, что у меня на руках осталась годовалая девочка. Конечно, проще всего было бы отдать тебя в приют и появляться там раз в год с подарками, думая, будто облагодетельствовала сироту. Но я поняла, что простой пусть не для меня.
Лоранс с замирающим сердцем слушала тетю. Они почему-то никогда не говорили о том, как Лоранс появилась в доме тети Агнес и чем пришлось той пожертвовать, чтобы вырастить племянницу.
– Ты ведь знаешь, до того как в моем доме появилась розовощекая кричащая малютка с огромными голубыми глазами, совсем как у моей кузины, больше всего на свете я любила тюльпаны и жила только ради них. В цветах я видела красоту и истинный смысл жизни, а потом вдруг поняла: жить надо ради любви и ради нее можно многим пожертвовать. Сожалела ли я хоть раз? Сожалела, да: первый год был просто ужасным. Но потом все устроилось само собой. Тюльпаны – просто цветы, пусть бы даже я вырастила какой-то новый сорт, ну назвали бы его моим именем, и что? Люди после моей смерти говорили бы: старая дева потратила всю жизнь на то, чтобы вырастить этот цветок. А сейчас обо мне говорят, что я вырастила замечательную девушку. И ни один человек не сказал слова «потратила». А на что ты изведешь данные тебе годы? Роди вырастет совсем скоро, а ты так и будешь сидеть в тесной каморке и перекладывать бумаги с места на место. Что ты тогда сможешь дать сыну? И что ты сможешь дать себе?
