– Анастас! Наконец-то! – кидаясь к настоятелю, выдохнул Святополк. – Пойдем. Скорее.
– Я всегда готов послужить тебе, светлый князь. Жаль, нечасто кличешь, – с упреком сказал Анастас. Его распирало от гордости. Так, так! Пусть этот волк-наемник полюбуется, как его привечают!
– Хватит разговоров. – Святополк потянул Анастаса к дальним, «черным» дверям. – Пойдем же…
Первым вышел Рикон, за ним князь. Шагнув в полутьму коридора, херсонесец заметил, как наемник отделился от стены.
«А если это ловушка? – мелькнуло в голове игумена. – Заманят в потайную клеть и там…»
Что будет там, Анастас боялся даже подумать.
– Брат мой, князь Борис, – между тем бормотал Святополк, – убит. Подло, своими же людьми… Его привезли в Киев, ко мне. Ты поможешь показать тело Бориса людям. Никто не должен заметить… – Святополк поперхнулся, сглотнул и с трудом закончил: – Убийц я отыщу и накажу. А твое дело благое – предотвратить смуту. Прибери Бориса[13] так, чтоб никто ничего не заметил. Иначе люди возропщут, поднимут смуту, сами пойдут искать извергов.
Анастас научился понимать речи князей.
«Значит, Окаянный все-таки нанял убийц и освободился от брата, – сообразил он. – Тело доставили в Киев, и теперь все следует представить так, будто Бориса убили неведомые враги. Кого же овиноватят?»
– Кто же сотворил сие злодейство? – спросил он.
Святополк вздрогнул, однако без колебаний ответил:
– Не знаю, не знаю… Слышал, будто стоял он лагерем на Альте и при нем сотня. Сотником был некий Апонница. Уж не ведаю, как и что, но когда случайные люди проезжали мимо, они застали в лагере только трупы доверенных слуг и самого Бориса, а воинов Апонницы нигде не было. Ходят слухи, что сотня ушла в соседнее село до появления убийц, но я не верю. Надежные люди клянутся, что сами видели, как проклятый Апонница подбивал воинов умертвить своего князя. Его и его людей ищут. Найдут – истребят без сожаления. А о Борисе позабочусь я.
«Да уж, ты о нем позаботился, – кивая головой, думал Анастас. – И ведь велел привезти в Киев, чтоб самому удостовериться. Вот нелюдь…»
– Здесь. – Святополк посторонился, и Анастас увидел странно скрученный тряпичный мешок. Он лежал посреди просторной клети. Под пропитавшейся кровью тканью угадывались очертания человеческого тела.
«Неужели там Борис? – про себя удивился Анастас. – А казался-то большим…»
– Откройте, – попросил он.
Наемник коротко кивнул Рикону. Тот молча взялся за край мешка, и оба воина дружно встряхнули куль. Из мешка показалась скрюченная в судороге окровавленная рука. Анастас уставился на нее. У запястья темнела колотая ножевая рана. «Неумело, – определил настоятель. – Зарезали, как свинью». За рукой выскользнуло плечо и голова. Покрытые бурой кровью волосы Бориса слиплись на макушке, открывая свету его ввалившиеся глазницы, заостренный нос и бледные щеки.
– Боже! – простонал Святополк и отвернулся к стене.
– На все воля Господня, – дрожащим голосом произнес настоятель. Его трясло. Бедняга Борис… Нет, его не просто закололи, казалось, его нарочно резали на части, но каждый раз неизвестный мясник прерывал работу, так и не доведя ее до конца. Даже на шее несчастного зияли сразу три раны.
– Приступай, – послышался чей-то спокойный голос.
Анастас обернулся. Горясер равнодушно разглядывал мертвое тело. В серых глазах не было ни жалости, ни удивления.
«Зверь, как есть зверь», – подумал настоятель и вздохнул:
– Нужно позвать монахов.
– Нет! – громко возразил князь. Его кадык судорожно дергался, а взгляд шарил по клети, избегая мертвого брата.
– Но…
– Князь сказал «нет», – отрезал Горясер.
– Я не сделаю это один.
– Он поможет. – Наемник кивнул на все еще держащего холстину Рикона. – Скажи, что делать. Никто не должен увидеть Бориса таким.
– Хорошо. – Анастас понимал, что спорить бесполезно, если не опасно. – Прежде всего раздеть и обмыть.
Раздеть князя удалось сразу. Его тело должно было бы уже закоченеть, однако пальцы мертвеца легко разгибались, отпуская на волю золотые с тиснением кольца. Все тело от шеи до пят оказалось исколото ножами. Князя положили на лавку. Откуда-то приволокли бадью с водой. Анастас оторвал кусок холстины, намочил его и осторожно выжал на плечо мертвеца. Бурые капли побежали по бледной коже и закапали на пол. Святополк тяжело задышал и попятился.
