– Страх рождает тишину,
Боль у вечности в плену,
Дети Куллы и Морены,
Зовом мести вас кляну!
Тени тех, что не смогли
В тверди выспаться земли,
Заблудившиеся души,
Возродитесь из пыли! —
пела Дарина. Ветер взвыл и бросил мне в лицо длинную конскую гриву. Все завертелось в бешеном урагане…
– Встречник! – завопила Дарина. – Приветствую тебя, вечный скиталец! Бери добычу! Подними мертвого князя, подними отважных, умерших по злой воле! Дай заблудшим душам живые тела, они жаждут мести!
Она сунула мне в руки мешок. Ураган трепал ее волосы, смешивал с гривой коня и опутывал меня волосяной сетью.
– Бери и бросай!
Я дернула тесемки, сунула руку в горловину и швырнула в беснующийся вихрь горсть собранной мной пыли. Тонкий плач рванул душу. Земля задрожала. Голубой туман поднялся из-под копыт коня и тонкими щупальцами потянулся прочь. Куда, к кому? Я не видела. Мешала сеть.
– Еще! Еще! Еще! – требовала Дарина, а я бросала и бросала горсти пыли.
Туман становился гуще, а ветер стихал. Ростки голубого дыма выползали из-под земли, тянулись к воинам Ярослава, забирались под их одежду…
Бородатый дружинник, который уже пятился под напором кривоногого печенега, вдруг судорожно сглотнул этот набившийся в рот туман и выпрямился. Его лицо исказилось гневом. Он что-то закричал и бесстрашно пошел на врага. Печенег попятился. Еще один ратник Ярослава поднялся с колен, и другой…
Помогает! Даринино заклинание действует! Я сунула руку в мешок. Там было пусто. Почему?! Мы же еще не выиграли эту битву!
– Дарина! – негодуя, выкрикнула я.
– А прежнее обещание я все же исполню. Не далее как сегодня, – прошелестел издалека ее тихий голос.
– Вставай!
Я открыла глаза и оглохла от шума. Кругом гремело и лязгало. Ржали кони, кричали люди, завывали раненые…
Лекарь тряс меня за плечо и суетливо пихал в руки вожжи.
– Быстрей! Гони! – крикнул он. – Печенеги!
Я вскочила. Сбоку, от реки, прямо на лагерь несся отряд печенежских всадников. Впереди – темноволосый широкоскулый предводитель. Его лицо показалось знакомым.
– Пошла! – Житобуд хлестнул лошадь ладонью.
Я наподдала вожжами. Телега стронулась. Печенег развернул коня и помчался наперерез.
– Нет… – протестующе застонал кто-то сзади. А я и не заметила, когда Житобуд успел перетащить на подводу раненых.
– Стой! Не смей! – Лекарь схватил длинную пику и отважно шагнул навстречу врагу. – Не…
Кривая сабля упала на его голову и рассекла ее надвое.
– Пшла! – Я огрела лошаденку вожжами и спрыгнула.
Трясясь на ухабах телега, заскользила прочь. Закричали раненые. Успею? Я метнулась к упавшему лекарю, схватила пику. Печенег ухмыльнулся. Теперь я поняла, на кого он был так похож. На Арканая… Может, это он сам?
– Арканай! Не надо!
Я неуклюже взмахнула тяжелой пикой, поскользнулась в натекшей из головы Житобуда луже крови и упала. Печенег поднял коня на дыбы.
«Нет, это не Арканай, – мелькнуло в голове. – Тот не стал бы давить копытами. Любил резать…»
– А-а-а!
Я разглядела только перемахнувшее через мою голову брюхо лошади. Широкогрудый пегий жеребец смял низкорослого печенежского конька, а длинный меч дружинника выбил саблю из рук врага. Затем появились другие. Степняки заулюлюкали, развернулись и ринулись к реке. Наши – следом. Размазывая по лицу слезы и кровь, я попыталась подняться. Первый дружинник спрыгнул с лошади и подскочил ко мне. Коснятин…
Мне хотелось плакать и смеяться.
– Найдена! Господи… Цела?
Он так сильно сдавливал мои плечи, что я не могла ответить. И видела лишь его кольчугу и свою неловко притиснутую к его груди ладонь. А на ней…
– Откуда они взялись? Святополк бежит, а эти… – Он чуть отодвинул меня и тряхнул: – Найдена?! Что с тобой? Ранена? Где? Отвечай!
Его глаза и руки зашарили по моему телу. Я протянула к нему ладонь – показать, но он не понял. Убедился, что я цела, и снова прижал к груди:
– Глупая девочка… Не пугай меня. Никогда… – И вдруг совсем иначе, будто проснувшись: – Будешь моей женой? Будешь?
Если бы я могла смеяться! Самый видный жених на Руси просил меня стать его женой. Меня, безродную!
– Будешь?
Его настойчивость мешала мне сосредоточиться. Мимо провели подводу с ранеными, которую я так глупо отправила прочь. Лошаденка нервно дергала головой и фыркала.
