– Пока что нам не все известно, – сказала графиня и, усевшись на другой ящик, вытащила из сумки блокнот. – Бедный Джеттеро, должно быть, с ума сходит, пытаясь понять, в чем дело. Пошлю на яхту радиосообщение. Мы схватили двойника, и завтра он предстанет перед судом. Яхта придет позже, поэтому Джеттеро будет в безопасности. Отправьте это сообщение капитану Биттсу с приказом вернуться в Нью-Йорк. Про какой пирс он говорил? Ах да, шестьдесят восьмой, на Тридцатой Вест-стрит. Он доберется туда завтра вечером, когда двойник уже будет сидеть в тюрьме.
Она написала сообщение и отдала листок Бац-Бацу. Тот сразу ушел.
Я поверить не мог своему счастью!
Она не знала, что судьи Кувалдера Твиста не будет завтра в суде! Он будет на водных гонках в Акведуке!
Может, она наивно полагала, что он все бросит и пернется ради важного дела, как это принято на Волтаре. Но на Земле ни один судья не прервет отдых ради работы.
Господи, благодарю тебя за то, что здесь существует такая тупая и неповоротливая система судопроизводства! Хеллера спокойно схватят и отправят в Белльвью, и, к тому времени когда Крэк добьется судебного решения, он скорее всего будет уже мертв.
Безопасность Хеллера для нее главное! А если его убьют, она будет в таком шоке, что станет совершенно неопасной.
Мне неважно знать, где она находится. Я спасен!
Я бросился к телефону, чтобы позвонить Графферти.
Яхту будут ждать!
На следующее утро у меня болели глаза, и я всего один раз взглянул на экран Хеллера. Тот глядел в потолок, наверное, своей каюты, и я тихо злорадствовал, что приятные мечты Хеллера завтра к вечеру превратятся в ужасный кошмар.
Но мне нужно было подготовиться к встрече яхты. Лучше заранее все продумать.
Если графиня доберется до Мэдисона раньше, чем я доберусь до Хеллера, то Балаболтер Свихнулсон, без сомнения, укажет на меня, и со мной будет все кончено.
Я перебинтовал голову: если я покажусь с вымазанным черной краской лицом, Адора тут же решит, что прошлой ночью я обижал лесбиянок. Я переоделся в костюм цвета хаки в надежде, что теперь меня будут принимать за ветерана какой-нибудь войны.
Я взял такси.
В офисе Мэдисона на Месс-стрит, 42, царила обычная суета.
Я выбрал не самое лучшее время для того, чтобы убедить Мэдисона пуститься в бега. Он был очень возбужден. Огромная надпись, висевшая на стене, гласила:
"СЕКСУАЛЬНО ОЗАБОЧЕННАЯ КРАСОТКА ПОХИЩАЕТ ВУНДЕРКИНДА.
ОНА ПОДОСЛАЛА ДРЕССИРОВАННОГО КОТА, ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ СВОЕЙ ЦЕЛИ
На глазах у пятидесяти миллионов американских домохозяек известный преступник Уистер…"
– Мэд, – сказал я, пытаясь отвлечь его, – мне нужно поговорить с тобой об одном очень важном деле.
– Не отвлекайте меня, Смит. Я сочиняю самую пикантную историю с тех времен, как Юлий Цезарь изнасиловал Клеопатру. Весь мир будет в шоке.
– Не сомневаюсь, – отозвался я.
– Что, если она окажется женой президента! – воскликнул он. – Эй, Хэки! У меня идея! – И он бросился прочь, дабы внести еще больше сумятицы в деятельность своих работников.
Я бродил по офису. Они сочиняли завтрашние заголовки, сообщавшие о том, что все жены в Вашингтоне присоединились к женам в Канзасе с требованием, чтобы Вундеркинду были предоставлены дипломатические привилегии на предмет использования супружеских спален. Потом журналисты сменили их на заголовки о том, что банды несовершеннолетних в Калифорнии собираются в надежде, что Вундеркинд их изнасилует. Затем от этих заголовков тоже отказались и выдали новые с сообщением о том, что объявлен сезон национальной охоты на кошек, с целью найти говорящего кота и допросить его. На этом варианте они остановились.
– Читатели любят, когда речь идет о животных, – заявил Мэдисон, носясь между столами сотрудников, запыхавшийся, но счастливый. – А через день кот расскажет нам такие пикантные подробности про их отношения, что у всех просто слюнки потекут!
– Мэдисон, – сказал я, – мне нужно предупредить тебя об опасности. Г.П.Л.Г. могут рассказать кому-нибудь о том, что это ты стоишь за аферой с Вундеркиндом?
– Не думаю, – ответил Мэдисон. – Помешает профессиональная ревность. Тогда обо мне будут писать все газеты, а они мне слишком завидуют, чтобы пойти на такое. Ответ – стопроцентное "нет".
