Парсел и Рейчел попали именно в такой ресторан. Попали, потому что ему было совершенно безразлично, где и как убивать проклятое, тягучее, как планерная стартовая резина, время. А она была в этом ресторане, "В таком ресторане!", впервые в жизни. У Парсела и мысли не было о том, что могут наплести злые языки по поводу его посещения ресторана на второй день после похорон жены. Да еще с девицей. Впрочем, шансы, что он встретит здесь кого-либо из знакомых своего круга, были ничтожны.
Ему забавно было смотреть на чересчур яркий блеск дешевеньких фальшивых драгоценностей Рейчел, видеть искренне восхищенные и горделивые взгляды, которыми она окидывала все вокруг и то, как она любовалась ресторанным поддельным хрусталем, с каким удовольствием пила скверное французское вино, с каким аппетитом ела дрянной гамбургский бифштекс. И слышать - не вслушиваясь - шумные излияния ее восторгов: "Ах. мистер Парсел - это! Ах, мистер Парсел - то!" Чужая болтовня, когда она не слишком назойлива и не требует вашего активного в ней участия (а на свете - о, Господи! - сколько же еще болтунов), помогает думать. И Парсел думал. О том, как относительно все на свете. Да и самый свет. О том, что если бы кто-нибудь рассматривал и изучал Землю и ее обитателей под микроскопом, как мы изучаем под микроскопом жизнь в капле воды, - боже мой, сколь же глубоко погрязшими в грехах представились бы ему крошечные существа, именующие себя людьми! Сколь мелочными, ничтожными выглядели бы их страстишки и пороки, ссоры и драки, печали и радости. Сколь чудовищным сгустком нужды и боли, вражды и предрассудков, дикарства и невежества, страдания и отчаяния выглядела бы эта капля - Земля!..
Существа, копошащиеся в ней, рождаются, вырастают, трудятся, живут и гибнут - миллиардами. Из поколения в поколение, из жизни в жизнь передают то, от чего человечеству необходимо избавиться, если оно желает истинного очищения. Если оно жаждет выжить, как одна из в общем-то разумных цивилизаций Вселенной. Как имеющая от рождения право (как все разумное и живое) и могущая стать цивилизацией радости и счастья.
Глава тридцать первая СПАСИТЕ, СПАСАЙТЕСЬ
Джон Кеннеди не хотел ехать в этот город на юге. "Гнусный штат Техас, гнусный город Даллас", - соглашалась с ним Джекки. Но в определении своих маршрутов Кеннеди не был волен. Через год предстояли президентские выборы, в ходе которых Кеннеди хотел баллотироваться на второй срок. Но у техасских демократов произошел скандальный раскол и главной целью поездки было этот раскол ликвидировать. Накануне поездки Джон просидел два дня за письменным столом, готовясь к выступлениям. Он попросил Джерри, который в эти дни находился в Нью-Йорке, приехать в Вашингтон. Телефонный звонок застал Джерри в палате Рейчел.
- О, Боже милостивый, я ошалел от счастья, Джон, - негромко говорил в трубку Джерри, сидя в кресле рядом с постелью Рейчел.
_ Еще бы, родить такого Гаргантюа! - смеясь ответил Кеннеди. - Как наша милая роженица?
- Держится молодцом. Завтра перевожу ее с малышом в наше гнездо.
- Прекрасно. Завтра же, Джерри, жду тебя здесь. Надо посоветоваться по нескольким проблемам. Не смог бы ты принять участие в операции "В пасть дракона"? Я имею в виду поездку на юг.
- С удовольствием, - заметил Джерри, наклоняясь и целуя Рейчел в щеку. - У меня давно чешутся кулаки набить морды этим южанам.
- Я очень рад. Передай на минуту трубку Рейчел, будь так любезен. Рейчел? Удивительно приятно слышать голос прекрасной американки, достойно выполнившей свой материнский долг. Я не спрашиваю, как здоровье твое и малыша, мне подробно рассказал об этом Джерри. Чур, я буду крестным отцом вашего - как вы его назвали?
- Джерри-младший, - пролепетала счастливая Рейчел.
- О-о-о! Дай Бог ему быть таким же великолепным американцем, как сам Джерри-старший. А пока я хочу похитить вашего мужа на несколько дней. Нам предстоит важное предвыборное путешествие.
- Разумеется, - согласилась Рейчел. - А я тем временем приду в себя.
- Джекки шлет вам свои поздравления. Говорит, что на собственном опыте дважды познала, как это трудно - стать матерью. И как бесконечно прекрасно!
