- Мне по душе природа. И городские апартаменты никогда не сравнятся с особняками по своему простору.
- Но зачем тебе столько свободного места? Тебе ведь не с кем его разделить.
Огорошенный прямотой ее вопроса, Патрик пронзил ее немного осуждающим взглядом.
- Ты немного настырная.
Эйдин смутилась, а затем заговорила примирительным тоном:
- Вовсе нет… Но почему ты выбираешь такие уединенные места? Что тебя в них привлекает?
- Большую часть своей ранней молодости я провел, много путешествуя по работе. В последнее время мне хочется какой-то стабильности и размеренности. Поэтому сейчас я в основном веду дела из «Ашбрука» и покидаю его не чаще, чем раз в месяц.
Вид на море там просто завораживающий, правда?
- Да, конечно… Но тебе не бывает одиноко? Если бы он разговаривал с кем-нибудь другим, то давно бы пресек подобные расспросы. Но Эйдин интересовалась им с такой детской непосредственностью, что Патрику приходилось удовлетворять ее любопытство.
- У меня нет времени даже на то, чтобы задуматься о том, одиноко ли мне. Поверь, одиночество вовсе для меня не проблема.
- А что насчет твоих друзей и семьи? Ты часто с ними видишься?
Все, хватит. Пора сменить тему разговора.
- Я вижусь с ними время от времени. - Его взгляд остановился на их опустевших бокалах. - Хочешь пройтись по Люксембургскому саду, прежде чем мы отправимся домой?
Она радостно кивнула, и они вышли вместе из бара. Его внимание то и дело привлекала ее соблазнительная походка на высоких шпильках. Ее бедра сексуально покачивались. Патрик не понимал, почему ее грациозные движения действует на него, словно гипноз, и как ей удавалось разговорить его о вещах, которые он никогда и ни с кем не обсуждал раньше.
У нее немного кружилась голова от мартини и чувства облегчения, что долгий трудный день подошел к концу. Поэтому Эйдин не раздумывая приняла его предложение прогуляться по парку.
Парк оказался полон людей: кто-то вышел на вечернюю пробежку, а кто-то дышал свежим воздухом с детьми. Несколько раз она заметила улыбку Патрика при виде непоседливых малышей в колясках. У нее почему-то защемило сердце.
Хотел ли Патрик завести собственную семью? Этот вопрос вертелся у нее на языке, но Эйдин не решалась произнести его вслух.
Они прошли мимо подиума, на котором уличные музыканты давали концерт. Вокруг них собрались зрители, весело покачивавшиеся в такт песням.
- Я звонила Уильяму сегодня. Ремонтные работы идут хорошо и не займут больше месяца. Возможно, даже всего три недели.
- Я очень рад, - отозвался Патрик.
- Рад, что скоро избавишься от меня? - не сдержалась она, ощутив легкое разочарование.
Он остановился, скрестив руки на груди.
- Нет. Рад, что скоро твой коттедж восстановят.
Острым носом туфли Эйдин ковыряла булыжник на дороге.
- Я очень благодарна за все, что ты сделал для меня.
Патрик посмотрел вдаль, где группа детей спускала на воду деревянные кораблики.
- Пустяки. Мне же совсем не трудно.
Вовсе не пустяки, но ему просто не хотелось, чтобы она чувствовала, что обязана ему чем-то.
Легкая щетина затемняла линию его подбородка, придавая внешности еще большую мужественность. Как бы было замечательно провести рукой по колючей щеке и заглянуть в глаза этому сильному благородному мужчине. Ее сердце неистово забилось при мысли о том, что в будущем какая-нибудь женщина удостоится подобной привилегии.
Отбросив неуместную ревность, Эйдин кивнула в сторону детей:
- Строить такие кораблики - хобби моего отца. В детстве я проводила большую часть выходных в дублинском Герберт-парке, надеясь про себя, что парусник пойдет ко дну и я смогу отправиться домой.
Из груди Патрика вырвался хриплый смех:
- Кажется, что ты была довольно своенравным ребенком.
- Да, я частенько попадала в передряги. Но всегда сваливала вину на моих старших братьев. Орла тоже так поступала с тобой?
Он театрально вздохнул:
- А то! Она всегда ходила за мной по пятам. Частенько мне из-за нее перепадало. Мы с друзьями любили бегать через чужие сады, чтобы сократить расстояние, а моя сестра нередко срывала там фрукты с деревьев.
Но соседи всегда жаловались только на меня, потому что Орла была такой крохотной, что они просто не замечали ее.
