— Он и Ханна…
— Они были идеальной парой. Два человека не могут быть меньше похожи друг на друга. Ханна боится высоты, не любит бывать на природе. Но она сделала Ника счастливым так, как не мог бы никто другой.
— Даже ты?
Она почти засмеялась:
— Я бы не хотела и пробовать.
— Спасибо, что рассказала мне об аварии.
Линн подняла глаза на Кристиана.
Обнимать Линн казалось чем-то таким естественным, правильным. Он хотел поцеловать ее. Но не мог.
Сегодня ей нужен был друг, а не любовник. Кроме того, он обещал больше не целовать ее.
Глаза Линн стали темно-шоколадными, губы раскрылись. Она провела губами по его губам.
Волшебство. Фейерверк. Рай…
Она отшатнулась и покраснела:
— Извини.
— Все в порядке.
Линн встала и стала смотреть на ковер.
— Но я сказала тебе, чтобы ты больше не целовал меня, а сама…
Кристиан встал и поднял ее лицо за подбородок:
— Что, если мы попробуем придать этой комнате рождественский вид?
Встав на складной табурет, Линн прикрепила звезду к верхушке елки.
Она не могла поверить, что рассказала Кристиану историю гибели своей семьи. Как и Нику… Но тот заставил ее рассказать ему эту историю в минуту слабости, а на Кристиана она сама выплеснула все — как из пожарного шланга. И, что еще хуже, поцеловала его.
Кристиан был рядом, слушал, поддерживал ее. Когда они украшали елку, он заставил ее улыбаться, рассмешил. Он очень нравился ей.
Так что же теперь делать? Сделать вид, что ничего не происходит? Или начать работать в другой смене?
Полсон и О'Райен захотят выяснить, в чем дело. И шеф тоже. Он — тот самый врач, который спас ее, и она не хочет его разочаровывать.
— Елка выглядит потрясающе, — сказал Кристиан у нее за спиной.
Она спустилась на пол и сложила табурет:
— Благодаря тебе.
— Это работа всей команды.
Если бы… Линн сделала глубокий вдох, обернулась и улыбнулась.
Кристиан держал в руках мягкую игрушку — оленя.
— А где место Рудольфа? — Линн дотронулась до уха оленя. Его красный нос засветился, изо рта полилась песня «Я красноносый олень Рудольф». — Он заслуживает особо почетного места.
Линн как-то получила Рудольфа в подарок на Новый год.
— Обычно я ставлю его в ванной комнате.
— Пойдем, малыш, — сказал Кристиан игрушке. — Я отнесу тебя домой.
Линн накрыла крышками пустые теперь коробки из-под игрушек. В камине плясал огонь. Украшенный дом стал каким-то особенно уютным и романтичным.
Кристиан вернулся:
— Уже поздно. Мне пора домой.
Конечно, он не хочет этой романтики.
— Я достану твою куртку.
Кристиан пошел за ней вниз по лестнице. Она достала из шкафа его куртку и смотрела, как он ее надевает.
— Спасибо, что помог с каталогами и с елкой.
— Для этого и существуют друзья.
Линн открыла входную дверь. В прихожую ворвались снег и ветер.
— Буря началась раньше обещанного, — сказал он.
Она вдруг испугалась:
— Дорога сейчас, наверное, плохая.
Он сделал шаг к двери:
— Я ездил и по худшим дорогам.
Кристиан прошел мимо нее, и внутри у Линн все сжалось.
— Останься…
Он остановился. Его глаза широко раскрылись.
— Ты хочешь, чтобы я остался? — В его голосе слышались смущение и растерянность. Она и сама смутилась. — Чтобы провел ночь здесь?
Скверная идея. Очень скверная. Но…
— Видимость и дороги сейчас ужасны. Если с тобой что-то случится…
Прошел миг. Другой. Он закрыл дверь.
— Действительно, не стоит рисковать. Я останусь.
Она облегченно вздохнула. И тут же вновь напряглась. Она пригласила его остаться на ночь!
— У меня есть свободная спальня, — быстро произнесла Линн.
Кристиан ответил ей чарующей улыбкой:
— Кровать лучше, чем диван.
В воздухе повисло напряжение. Линн не возразила бы, если бы он лег в ее кровать. От этой мысли у нее пересохло во рту.
Их взгляды встретились.
— Давай назовем это ночевкой. У меня в машине сумка. Я сейчас вернусь.
Он вернулся со снегом в волосах. Но ему не было холодно. Скорее жарко. Он смотрел на Линн так, словно она была последним шоколадным печеньем в коробке и он очень хотел его съесть.
Она сглотнула:
— Тебе нужна зубная щетка?
Он удивленно поднял брови:
— У тебя есть и новые зубные щетки?
— Просто я недавно покупала себе. А их продают упаковками по шесть штук.
