Утром в воскресенье Линн явилась на станцию с желанием работать. Ей хотелось чем-нибудь заняться, а не сидеть дома и думать о поцелуях Кристиана. Она была так поглощена мыслями о нем, что не повесила на свою рождественскую елку ничего, кроме одной гирлянды лампочек.
«Я собираюсь поцеловать тебя, Линн Томас, даже если для этого мне придется скупить всю омелу в Худ-Хемлете».
Романтично, слов нет. Не зря столько женщин хотят завести роман с Велтоном. Он говорит им то, что они хотят услышать.
Кристиана она увидела в гараже. Увидела и замерла.
Он стоял, прислонившись к стене, удивительно привлекательный в своей синей форме. Его голубые глаза смотрели на нее пристально, изучающе.
— Доброе утро, Томас.
Линн напомнила себе, чего она хочет.
— Доброе утро, Велтон.
— Как идет сбор игрушек? — спросил он.
Вчера Велтон написал ей, что она может не приходить на собрание, а работать над сбором игрушек. Остальным займется он сам. Линн оценила его заботу, хотя ей хотелось быть вместе с остальными. На собрании будут все ее друзья, многие деловые люди города.
Кого она хочет обмануть? Она же скучает по Кристиану. Как глупо!
— В бочонок, который стоит в библиотеке, положили несколько штук, — сказала Линн. — Но вообще игрушек еще очень мало.
— Во время обеда мы получим их великое множество.
— Надеюсь. — Ей нравилась его уверенность. — Утренний брифинг…
— У нас еще есть пара минут. — Он выпрямился. — У меня хорошие новости насчет обеда.
— Кто-нибудь выкупил столик? — Они искали спонсоров, чтобы снизить собственные затраты.
— Еще лучше. — Кристиан улыбнулся. — Звонил мой дед. Винодельческая фирма Велтонов берет на себя все расходы, связанные с обедом и аукционом. Вся семья будет на празднике.
Линн охнула:
— Но это значит…
— Что мы ничего не потратим, — закончил за нее Кристиан, — и все средства, которые удастся собрать, будут переданы ГСПСО. — А это именно то, что нужно службе, чтобы приобрести новое снаряжение.
— Спасибо. — Ее голос прозвучал хрипло. — Тебе и твоему деду. — Линн пошла к двери. — Утренний брифинг.
— Сначала дамы.
— А я свой парень!
— Да, помню, — не очень весело сказал Кристиан и пошел впереди нее. — Но тебе следовало бы помнить, что быть девушкой тоже неплохо.
Линн остановилась в дверях, несколько ошарашенная.
Этот мир — мир мужчин. И ей необходимо было в него вписаться. Разве Кристиан не понимает?
В два часа ночи Кристиан в полном снаряжении и противогазе мчался со шлангом в руках к горящему дому. Шедший из дверей и окон дым был не очень темным. Кристиан вошел в парадную дверь. Темно. Ничего не видно. Он прислушался и услышал знакомый треск — там бушевал огонь.
Полсон, Беар и Келлер шли за Кристианом.
Клубы дыма вырвались из двери гостиной. Кристиан пошел к двери. Треск и шум усилились. Он открыл носик шланга. Пламя лизало потолок. Кристиан с помощью Келлера направил шланг так, чтобы освободить путь на лестницу, на второй этаж.
Взрослый и ребенок лежали снаружи. Томас и О'Райен приводили их в чувство. Еще одного взрослого и одного ребенка найти пока не удалось. Они должны быть в доме. Вероятно, на втором этаже.
Пожарные, борясь с огнем, поднимались наверх. Видимость ухудшалась — чем выше, тем больше дыма.
Кристиан направил шланг на огонь, но тот не хотел затухать.
— Помогите! — прохрипел кто-то.
Вода из шланга наконец помогла пройти. Дверь приоткрыта. Пламени нет, но комната полна дыма.
Полсон распахнул дверь. Все четверо вошли в комнату и в темноте увидели лежащих на полу людей. Мужчину и девочку. Они кашляли, задыхались, но, слава богу, были живы.
Полсон поднял с пола девочку в розовой ночной рубашке. Девочка сопротивлялась. Глаза были полны ужаса.
— Китти.
Беар помог мужчине встать. Тот кашлял:
— Не могу найти Тинкебелла. Котенка. Где-то тут, в комнате.
— Всех нашли? — спросил лейтенант.
— Да, — ответил Келлер.
Нет. Кристиан подумал о котенке маленькой девочки.
— Мы теряем дом. Выходите.
