— Так что у вас тут случилось?
— Мы рассказывали Кристиану об украшениях на елке. — Кенделл показала на розово-красный сноуборд на одной из веток. — Это от Сина. На прошлое Рождество он подарил мне этот сноуборд и такой же настоящий.
— И мне тоже. — Остин показал на сине-красный сноуборд. — Но дядя Джек говорит, нам пока надо кататься на лыжах.
— Дядя Джек прав, — заметила Линн.
— Ребята ездят за город кататься на лыжах? — спросил Кристиан.
— Ездили пару раз, когда позволяла погода, — сказала она.
Кенделл вздохнула:
— Очень хочется поскорее вырасти и начать ходить в горы.
— Через несколько лет, родная. Мы с тобой обязательно пойдем, — сказала Линн с нежностью. — Мне самой не терпится увидеть тебя стоящей на вершине. Как твой папа стоял когда-то…
Папа — то есть Ник. Этот парень, вероятно, и правда был особенным, судя по тому, как его вспоминают в ГСПСО. Но искренняя привязанность Томас к этим детям немного выбила Кристиана из колеи. Он сел на ближайший стул.
Тайлер задвигался на руках Линн:
— По, по.
Линн засмеялась:
— Хорошо, старина, иди на пол.
Потрясающе! Кристиан видел, как Линн была ласкова и заботлива с Оуэном, но никогда не думал, что она может говорить так по-матерински.
Дети показывали ему игрушки, а он старался совместить стоявшую перед ним женщину с сильной спортсменкой, которую знал по станции, спасательной экспедиции и лыжному походу в горы. Старался — и не мог.
Томас-врач и Томас-спасатель ему нравилась, но что-то в этой Томас-маме привлекло Кристиана на совершенно другом уровне.
Она поставила малыша на пол и отпустила, только когда убедилась — он твердо стоит на ногах.
— Ну вот, иди, Тайлер.
Малыш зашагал к елке.
— Ка!
Кристиан смотрел, как Линн идет за ним, готовая подхватить, если он начнет падать. Его собственная сестра, Бриана, так же смотрела за его племянницей. Сейчас Бриана беременна, должна родить в начале января. Ее муж, Джефф, шутя говорил: хорошо бы ребенок родился до тридцать первого декабря. Тогда придется платить меньше налогов за этот год.
— Ка — значит «коробка», — перевела Кенделл. — Тайлер любит коробки.
Из соседней комнаты раздался звонок таймера печки. Дети, включая Тайлера, радостно зашумели. Кристиан посмотрел в карие глаза Томас, и что-то дрогнуло у него внутри.
— Что это вы готовите? — спросил он.
— Специальный рождественский пирог, — объявил Остин.
— Я знаю его как «Ноев ковчег», — пояснила Линн.
Остин сложил ладони, потом развел в стороны:
— Представьте себе огромный шоколадный кекс со сливочным кремом, только лучше.
Кристиан засмеялся:
— Лучше, чем шоколадный кекс? Это, наверное, действительно нечто необыкновенное.
— Только нельзя передержать его в духовке, — сказала Линн и показала на Тайлера. — Ты можешь понести его, Велтон?
— Не беспокойся, — сказал Кристиан.
Кивнув, Линн убежала на кухню. Остин и Кенделл бросились за ней.
— Пошли и мы, малыш, — сказал Кристиан, беря Тайлера на руки. Тайлер задергал ножками, стараясь освободиться. — Извини, старина. Пойдем посмотрим пирог.
Стереоприемник на кухне играл прекрасную музыку, но детский смех почти заглушал ее. Линн взбила еще сливок.
Ей нравилось присматривать за этими детьми. Двое старших напоминали ей Ника. Кенделл унаследовала его бесстрашие, Остин был копией отца и обладал таким же чувством юмора.
Кристиан сел за кухонный стол и посадил Тайлера себе на колени.
Он поймал ее взгляд:
— Теперь я понимаю, почему ты любишь смотреть за детьми.
Сердце Линн сжалось.
— С ними весело.
Остин, держа ложку как микрофон, исполнил «Хоровод под рождественской елкой». Кенделл села за стол и занялась намазыванием начинки на шоколадный пирог. Тайлер облизывал ложку, покрытую сливочным кремом.
Линн стало тепло, как от чашки горячего шоколада после похода в горы. Она думала — Велтон непременно учинит тут хаос, а все сложилось как-то… по-семейному.
— Ты молодец, Кенделл. — Кристиан умел обращаться с детьми. Даже маленький Тайлер, кажется, влюбился в веселого пожарного. — Но ты помнишь, что сказала Линн? Клади начинку на полдюйма от края.
Кенделл набрала еще взбитых сливок и положила на пирог:
— Так, Кристиан?
