– Но, дорогая моя, ты не всегда будешь молодой.
Эмбер уставилась на него испуганным, возмущенным взглядом. Хотя проходящие годы наполняли ее душу ужасом и ее двадцать шестой день рождения состоялся две недели назад, она никогда не допускала, чтобы Брюсу могла прийти в голову мысль о том, что она стареет. Для Брюса Карлтона она хотела всегда оставаться шестнадцатилетней. И сейчас она сидела, задумчивая и тихая.
Как только они вернулись во дворец и Эмбер осталась одна, она бросилась к зеркалу. Она несколько минут изучала свое лицо, колку, волосы и зубы и наконец убедила себя, что не стареет. Кожа оставалась гладкой и кремовой, волосы – сияющими, сочного цвета, фигура – столь же превосходной, как в первый день, когда они встретились в Мэригрин. Однако были изменения, о которых Эмбер лишь смутно догадывалась: прежде на ее лице не было следов жизненного опыта, которые появились теперь и были свидетельством пережитого. Сколько бы лет ни отделяло ее от той девушки из Мэригрин, они не смогли ни умерить, ни сдержать того жизнелюбия и страсти, которые горели в ее глазах и лишь усиливались с годами. В Эмбер было нечто, не поддающееся разрушению.
Когда Нэн вошла в комнату, хозяйка сидела перед зеркалом, в которое тревожно всматривалась.
– Нэн! – вскричала она, как только дверь раскрылась. – Нэн, я старею?
Нэн, пораженная, взглянула на нее:
– Стареете? Вы? – Она подбежала к Эмбер, наклонилась к ней. – Да Господь с вами, ваша милость! Вы никогда не были красивее, чем сейчас! Вы просто с ума сошли, коль так говорите!
Эмбер неуверенно посмотрела на нее, потом снова в зеркало. Медленно прикоснулась пальцами к лицу. «Ну конечно же нет! – подумала она. – Он имел в виду не то, что я старею. Ведь он и не сказал этого. Он только сказал, что когда-нибудь…»
Когда-нибудь… вот чего она боялась. Она отбросила зеркало, вскочила и начала быстро одеваться к ужину. Но мысль, что когда-нибудь она постареет, что ее красота – столь безупречная сейчас – в конце концов увянет, все больше не давала ей покоя. Эмбер отбрасывала эту мысль, но она снова вползала в сознание, словно невидимый враг, отравляющий ее счастье…
Первый званый вечер, который Эмбер дала в новом Рейвенспур-Хаусе, стоил ей почти пять тысяч фунтов. Она пригласила несколько сот гостей, и все пришли, а кроме того, несколько десятков из тех, кого она не приглашала, но которые проникли в дом, несмотря на стражников у ворот.
Угощение было изысканно приготовлено, гостей обслуживали бесчисленные слуги в ливреях – все молодые и представительные. Шампанское и бургундское подавали в больших серебряных бочонках, и, несмотря на присутствие на ужине его величества, несколько джентльменов перепились. Музыка, веселые крики и смех наполняли комнаты дома. Некоторые гости танцевали, другие сгрудились у игорных столов или играли в кости, встав на колено.
Присутствовали здесь и король Карл с королевой Катариной, а также знаменитые городские куртизанки. Джэкоб Хилл и Молл Дэвис устроили представление, а также – в отдельном помещении для избранных – девушки из заведения мадам Беннет танцевали нагими. Но гвоздем вечера было выступление проститутки, которая уже несколько месяцев привлекала внимание жителей города и развлекала придворных тем, что великолепно пародировала леди Каслмейн. Она явилась на вечер, одетая в абсолютно такое же платье, как и сама Барбара. Эмбер точно вызнала, при помощи взятки, как оденется Барбара, и заказала у мадам Рувьер точно такое же. Разъяренная и униженная, Барбара обратилась к королю с просьбой наказать виновных или хотя бы выгнать проститутку, но он пребывал в веселом расположении духа и отреагировал точно так же, как в свое время на шутку, которую Нелл Гуинн подстроила Молл Дэвис.
Барбара Палмер, лорд и леди Карлтон, как и некоторые другие, уехали довольно рано, но большинство осталось.
В три часа ночи подали завтрак, который был не менее роскошным, чем ужин, а в шесть часов последние гости учинили драку подушками. Два молодых возбужденных джентльмена вступили в спор, выхватили шпаги и могли бы убить друг друга в гостиной (Карл к этому времени уже уехал), но Эмбер положила конец потасовке, и тогда дуэлянты с друзьями отправились на Мэрилебон Филдз для разрешения конфликта. И наконец, измученная и усталая, Эмбер поднялась наверх в свою черно-зелено-золотую спальню выспаться.
