Эмбер была поразительно достоверна в своих перевоплощениях: иногда она проходила по улице мимо людей, которые прекрасно знали ее, но никто никогда не узнавал ее. Однажды два франта остановились и заговорили с ней, потом предложили гинею, чтобы она зашла с ними в ближайшую таверну. Был случай, когда Эмбер чуть не столкнулась с самим королем, когда тот прогуливался вдоль реки с Букингемом и Арлингтоном. Три джентльмена повернули головы и посмотрели вслед даме в маске, которая как раз подбирала юбку, чтобы войти в лодку. Один из джентльменов присвистнул – либо герцог, либо Карл, ибо Арлингтон никогда бы не позволил себе свистнуть, даже если бы Эмбер прошла по улице Чипсайд в чем мать родила.
Иногда Брюс приводил с собой сына, а иногда Эмбер приходила с Сьюзен. Они часто устраивали веселые ужины все вместе, приглашали скрипачей с улицы, и детям очень нравились такие пирушки. Брюс объяснил, как сумел, своему сыну, почему он никогда не должен упоминать при Коринне об этих встречах с матерью, а Сьюзен просто не могла их выдать каким-нибудь невинным замечанием, ибо не виделась ни с кем, кто мог бы догадаться, о ком она говорит, кроме короля, а Карл никогда не вмешивался в личные дела своих любовниц.
Однажды они были втроем: Брюс принес Сьюзен книжку с картинками, чтобы чем-то занять ее, пока они находились в спальне. Потом, когда Эмбер одевалась, Сьюзен впустили. Она стояла у кресла отца и листала книжку, осыпая Брюса вопросами. Девочке было пять лет, и все на свете ее страшно интересовало. Показав на одну картинку, она спросила:
– Папа, а почему у дьявола рога?
– Потому что дьявол – рогоносец, дорогая.
Эмбер в этот момент надевала на себя три нижние юбки, каждая из которых была накрахмалена. Она бросила быстрый взгляд на Брюса, он посмотрел на нее, сощурившись, и они обменялись улыбками. Но Сьюзен настаивала:
– Что значит рогоносец?
– Рогоносец? Ну, рогоносец – это… Спроси у мамы, Сьюзен, она в этом лучше разбирается, чем я.
Сьюзен немедленно повернулась к матери:
– Мама, что такое…
Эмбер застегивала подвязку.
– Хватит болтать, помолчи хоть немного! Где твоя кукла?
Первого марта Эмбер переехала в Рейвенспур-Хаус, хотя он и не был полностью закончен, в нем еще ощущался запах краски и сырости. Кирпичи имели яркий цвет – лондонский дым еще не успел покрыть стены серой пеленой. Травы на террасах было мало, высаженные кусты дикого лимона и каштаны, грабы и сикоморы еще не выросли, живая изгородь из тиса и роз была слишком маленькая, чтобы ее подстригать. Тем не менее то был величественный и впечатляющий дом, и мысль, что он принадлежит ей, наполняла сердце Эмбер огромной гордостью.
Как-то раз Эмбер привезла Брюса посмотреть дом и показала ему ванную комнату – одну из очень немногих во всем Лондоне – с черными мраморными стенами и полами, зелеными атласными занавесками, позолоченными стульями и скамейками и самой ванной – утопленным в пол сосудом, таким большим, что в нем можно было плавать. С сияющим от гордости лицом Эмбер показывала все в доме, все предметы – серебро кухонной утвари и даже серебряные щипчики для свечей. Она рассказала, что зеркала в серебряных рамах, которых было в доме несколько сотен, были контрабандным путем привезены из Венеции. Она показала ему поразительную коллекцию золотых и серебряных столовых изделий, выставленных, как было принято, в шкафах вдоль стен столовой залы.
– Что ты скажешь обо всем этом? – В ее голосе звучали радостные нотки, а глаза сверкали торжеством. – Уверена, ничего подобного в Америке нет!
– Да, – согласился он. – Там нет такого.
– И никогда не будет!
На это он пожал плечами, но спорить не стал. Через некоторое время, к ее удивлению, он спросил:
– Ты ведь очень богата?
– О, ужасно богата! Я могу иметь что угодно! – Но не добавила – в кредит.
– А ты знаешь, в каком состоянии твои финансовые дела? Ньюболд говорит, у него трудности с отчислением тебе процентов. Ты не считаешь нужным отложить хотя бы две-три тысячи фунтов в качестве неприкосновенной суммы?
Эмбер была поражена и разгневана.
– Да зачем мне это? Я не хочу забивать себе голову этими делами. И потом – всегда можно получить еще денег оттуда, откуда пришли эти, уверяю тебя!
