Наваждение. Книга 1 - страница 15

Шрифт
Интервал

стр.

Восхваление продолжалось, и Элистэ нервничала, раздираемая беспокойством и нетерпением. Солнце опустилось ниже, тени удлинились, но жара оставалась невыносимой. Ладони девушки чесались от пота, кружевные митенки стали отвратительно влажными. Прикрывшись на мгновение зонтиком, она сняла их. Пусть это кого-то шокирует, ей уже все равно.

Но никто ничего не заметил. Маркиз и головы не повернул в ее сторону. Он смотрел на серфов, которые безжизненно проделывали ритуальные прыжки. Без особого энтузиазма они кружились, подпрыгивали, пританцовывали. Движения их были небрежны и откровенно вялы. Маркиз заметил это и нахмурился. Он привстал со своего места, взглянул на дворецкого и постучал кнутовищем о стенку экипажа. Дворецкий немедленно хлопнул в ладоши, подпрыгивания стали более энергичными. Но принудительное оживление длилось недолго, и маркиз хмурился все больше.

Взгляд Элистэ снова упал на Дрефа, чье одеревенелое дерганье выражало полное безразличие, граничащее с оскорблением. Вдруг, словно почувствовав ее взгляд, он обернулся и посмотрел на нее. Лицо его было абсолютно безжизненным, нарочито бесстрастным, но почему-то боль пронзила Элистэ, ее охватило такое острое отчаяние и стыд, что слезы навернулись на глаза. Она и сама не поняла причины – может, какое-то странное наваждение? К счастью, все быстро прошло. Дреф отвернулся. Ее непонятные слезы высохли, а газовая вуаль скрыла мгновенную слабость.

Подпрыгивания подошли к концу, и Восхваление завершилось Большим Запевом, так же безо всякого воодушевления. Наконец последний дрожащий крик затих, маркиз, в знак принятия славословий, отрывисто кивнул, и коленопреклоненные серфы поднялись. Большинство из них взмокли от пота из-за вынужденных усилий, одежда покрылась грязью. Выражение лица его светлости оставалось угрюмым, представление не оправдало ожиданий. Слишком мало пота пролилось в его честь, дань уважения отдавалась неохотно, и раздражение маркиза ничуть не улеглось. Он жаждал вида страданий более сильных, чем его собственные, – только так можно восстановить душевное равновесие. Он вытащил обшитый кружевом носовой платок, промокнул вспотевший лоб и небрежно взмахнул им. Это являлось знаком для Борло сын-Бюни – дерривальского кузнеца и послушного вершителя хозяйского правосудия – начинать вторую часть представления, для чего требовалось привести Зона сын-Сюбо из конюшни. Прежде чем Борло тронулся с места, Дреф сын-Цино вышел из своего ряда. Дворецкий яростно хлопнул в ладоши, но это не возымело должного эффекта. Дреф сделал несколько шагов к фаэтону и остановился. Неприятно удивленный, маркиз поднял брови.

– Господин, позвольте мне сказать? – попросил Дреф тихим, но звучным голосом. Выпрямившись во весь рост, он держался с достоинством, несмотря на свои лохмотья.

Эта бессознательная гордость неуловимо раздражала маркиза, чье нынешнее состояние требовало только проявлений почтительности. Не потрудившись ответить, он повернулся к дворецкому и щелкнул пальцами. Взволнованный слуга подбежал к Дрефу и положил руку ему на плечо. Юноша небрежно сбросил ее.

– Всего одно слово, ваша милость, – настаивал он. – Я умоляю вас.

«Умоляю» подействовало успокаивающе, и у маркиза, похоже, возникли какие-то сомнения.

– Почему бы и нет? – проговорила Элистэ, беспечностью маскируя щемящее предчувствие.

– Ну хорошо, – уступил он. – Только покороче.

Удивленный ропот пробежал по рядам серфов Резкой бранью дворецкий успокоил их, по все же не до конца.

– Господин, я прошу помиловать серфа Зена сын-Сюбо. – Дреф говорил быстро, понимая, что терпение хозяина на исходе. – Я умоляю вашу милость смягчить наказание этого серфа, и вот по каким причинам. Во-первых – сын-Сюбо молод, горяч, слишком впечатлителен и легко подвержен сомнительным влияниям Будьте снисходительны к нему, господин. Он уже осознал свои ошибки и отныне станет умнее. Во-вторых – серф сын-Сюбо слаб здоровьем. С раннего детства этот послушный слуга вашей милости страдает припадками и обмороками, учащенным сердцебиением, у него случалась даже остановка дыхания. Он органически не может выносить физических нагрузок. Вот почему я умоляю вашу светлость проявить великое милосердие, являющееся отличительной чертой благородных Возвышенных, воздержаться от наказания и внять мольбам ослушавшегося, но искренне раскаявшегося слуги.


стр.

Похожие книги