Ох уж эта вынужденная изоляция! ПапА, конечно, перебдел, но и, с другой стороны, все выглядело вполне оправданно и логично. Если бы тогда на дороге действовала нормальная ДРГ, взамен не поймешь кто и откуда, мы бы не отделались так легко и просто. Так что оставалось только благодарить судьбу, подарившую нам шанс. Ну, судьба мне должна, не все же быть непрухе по жизни.
В отличие от моих сверстников, беззаботно догуливающих последний летний месяц, я безвылазно сидел дома – или в лаборатории, вгрызаясь в современную технику, или за компом. Но была у этого домашнего ареста и светлая сторона – Елизавета. Так же вынужденная оставаться дома, она нуждалась в общении, которое постепенно стало ежедневным и многочасовым. И что самое интересное – не надоедало. Княжна оказалась на редкость интересной собеседницей с очень широким кругозором, легко затыкавшая меня за пояс – не по причине моей сиволапости, по другой причине, по моему отсутствию обширных знаний об этом мире. Иногда увлекшись, приходилось прикусывать язык, чтобы случайно не выдать информацию, разительно отличающуюся от местной действительности.
Ах да, язык, раз уж упомянул. ПапА, видимо, чтобы мне не было скучно сидеть дома, решил подтянуть меня в английском путем приглашения репетитора. Причем, судя по всему, репетитора из разведки. Когда он мне об этом сказал, я живо представил себе старую грымзу или какого-нибудь старпера, заставляющих меня учить по томику Бонка формы неправильных глаголов, посмеиваясь про себя – у меня был аппер-интермедиэйт.
Действительность кардинально отличалась от моих представлений, впрочем, как всегда. Когда я тупо сидел в гостиной, ожидая стука старческого бадика по полу, в комнату влетела молодая рыжеволосая особа лет тридцати в легкомысленном платье. Я сразу же вспомнил анекдот про секретаршу американского президента, что если платье будет еще короче, то будут видны яйца и кобура.
– Хай!
– Хай, – подумав про себя «сама ты хай».
– Я Мадлен.
– Александр.
Ну и понеслось. Сначала она дала мне листок с тестом, где надо было закончить ту или иную фразу – ну это стандартная практика для впервые пришедших на языковые курсы. Гнусно ухмыляясь, я начал быстро заполнять листок – мы курсов не заканчивали, все-таки диплом вузовский. Видели бы мои профессора, кто пришел им на смену.
Девушка посмотрела на листок, удовлетворенно хмыкнула.
– И что ты знаешь?
– Ландан из зе кэпитал оф грейт бритн, – загнусавил я как можно противнее.
– Плохой у тебя акцент, – осклабилась девушка, переходя на английский.
Ах так? Ну держись. Я выдал ей на память длинную фразу, которой меня научил окружной прокурор из округа Гринли Аризоны – приходилось при работе и с такими сталкиваться, под легендой, конечно. По моим расчетам девушка должна была густо покраснеть, но она лишь расхохоталась, показав шикарные зубы.
– Ну а серьезно?
Пришлось вести с ней непринужденную беседу.
– Кто акцент ставил?
– Да так, были люди. А что?
– У тебя больше акцент янки, Новой Англии. Хорошо, будешь говорить, как уроженец Бостона. Начали?
И мы начали. С моим музыкальным слухом мне акцент заходил легко. Параллельно всевозможные американизмы и наречия, характерные для данного региона. Мадлен была железная, четыре часа занятий пролетели незаметно. Разогнал нас папА, появившийся ближе к концу занятия. Ну точно, девочка при появлении графа встала по стойке «смирно», как я и подозревал, она была из папиных зольдатикофф.
– Хороший подгон, – мотнул я головой, когда мы с девушкой распрощались, и она упорхнула за дверь. – Кто она, капитан?
– Много будешь знать…
– Ну неужели я своих не чувствую? Явно капитан или майор из внешней разведки, скорее всего спалилась, обменяли или вытащили, теперь ей осталось только учить молодое поколение, как правильно покупать хот-доги в САСШ. Жалко.
– Жалко, – согласился со вздохом Старший. – Ну примерно все так и было. Только не напоминай ей об этом, девушка очень много потеряла, в том числе и любимого человека.
– Ясно. А что там по делу по покушению на нас?
– Работаем. Опять же…
– Много буду знать…
– Вот именно. Но я надеюсь, что скоро твой режим заточения закончится.
