Ну я понял, понял, что ты хотел сказать. Как твой Саша. Только вот я не он, пора бы к этому уже привыкнуть. Я рос не в семье графа, и, хотя родители для меня ничего не жалели, бюджет был скуден, мы были мягко сказать небогаты. Даже до среднего уровня не дотягивали. Приходилось ужиматься, выкраивать, и использовать любую подвернувшеюся возможность на полную.
– Спасибо, папа. Я стараюсь. Тем более, когда позволяют возможности.
– Ну показывай, – он кивнул на комнату.
Тут меня не надо было упрашивать. Граф тоже на какое-то время превратился в мальчишку, с любопытством следил за тем, как я тестирую осциллограф, понюхал дымок канифоли от паяльника, прилип к окулярам микроскопа. Да, похоже детство у тебя счастливым не было, в отличие от моего. А в химпредбаннике граф ничего трогать не стал, лишь опасливо покосился на еще нераспакованную посуду в поддонах, затянутых пленкой. Запомним на всякий случай – поскольку вечера семейных откровений у нас не были традицией, а граф о себе рассказывать ну совершенно не любил, крохи информации я снимал по малейшему изменению поведения.
– Да, кстати, – он обернулся в дверях. – Ты хотел отдохнуть на природе?
– Хотел, – признался я, тоскливо оглянувшись на только что обретенную лабораторию. Теперь уж не хочу, да я от этого не оторвусь. – Раньше.
– А вот это уже мне решать, – сказал граф. – Так надо.
– А куда?
– К Козьме.
Ну-у блин… Так жестко обломать…
– Не вижу здорового энтузиазма?
– Есть, Ваше Превосходительство! – набрав воздуху в грудь побольше, рявкнул я так, что граф поморщился и потряс мизинцем в ухе, как после попадания туда воды.
– Ладно, поясню, – смягчился граф. – Творится что-то непонятное, какие-то нездоровые шевеления. Поэтому лучше тебе будет на природе пару недель отдохнуть и с дедом позаниматься. Тем более, что это в твоих же и моих интересах.
– Хорошо. Когда выезжаем? – спросил я.
– Завтра поутру. Только не выезжаем, вылетаем. График у меня плотный, завтра мне надо успеть попасть к Государю, так что я тебя заброшу к Козьме и дальше, по своим делам.
На следующее утро я встал пораньше, подхватил собранный заранее вещмешок и, перекусив кофе с бутербродами, уже ждал графа снаружи.
– Ну что, едем?
– Куда собрался? – с удивлением спросил граф.
– На вертолетную площадку, – с недоумением сказал я.
– А мы на ней, – граф кивнул на небольшую поляну перед домом, внутри ограды.
– Вот как?
– Да, – граф достал рацию. – Мы готовы.
С севера послышался шум турбины, и через пару минут перед нами на поляну сел легкий пассажирский вертолет, похожий на большого лупоглазого жука из-за огромного остекленного блистера кабины. А вот двойной несущий винт наводил на мысль об одном смутно знакомом КБ, которое и специализировалось на двухвинтовых машинах, и которые закупало в том числе и ФСБ. Неужели «Камов»?
– «Камов»? – озвучил я мысль.
– Ну да, – удивленно ответил граф. – У вас тоже?
– Да. Камов и Миль.
– Ну, насколько я помню, Миль работал конструктором у Камова, когда купцы Камовы решили заняться авиацией. У нас два основных производителя – Камов и Сикорский.
– В нашем мире Сикорскому пришлось бежать. И теперь на его вертолетах летают в САСШ.
– Странный у вас мир, – хмыкнул граф. – Ну что, пошли?
После взлета я прилип к окну-иллюминатору. Теперь я хорошо мог рассмотреть Князевку с воздуха. Большой поселок, очень большой. С высоты – просто игрушечный, среди зелени деревьев и полей. Но долго мне так любоваться не пришлось, вертолет развернулся, и взял курс на запад.
Под нами тянулись леса, зеленые легкие рабочего Питера, с экологией у которого было не очень – надо сказать, чему я удивился, побывав впервые в нем в детстве – это черный снег на улицах. И дикая загазованность. Единственная отрада и самый чистый воздух, которым я когда-либо дышал – это когда часа в четыре утра встаешь и ветер дует с Финского залива. Вот тогда еще не проснувшийся город дышит свежим воздухом. А потом начинается все то же самое.
А вот и знакомое место, которое я до этого видел только с земли – отселок деда Козьмы. Эти до боли знакомые места, несколько изб… А вот и сам дед Козьма у околицы, прижав ладонь ко лбу на манер козырька смотрит на заходящий на посадку вертолет. Интересно, у него в сарае ПЗРК есть от незваных гостей? Наверное, в его оружейный склад он нас не приглашал, а мы сами не лазили. У отставного ФСОшника, если обозначать его по-нашему, все, наверное, есть.
