Установив компас Мк-19, мы решили проблему подводной навигации. Теперь все наше внимание было направлено на решение других очень важных проблем, в частности на предотвращение пожаров и аварий жизненно важных механизмов, из-за которых лодка, находясь подо льдом, может потерять ход или управление. Каждый матрос по нескольку раз проверял вверенное ему оборудование. Главный инженер-механик Эрли с группой матросов еще раз тщательно осмотрели все, начиная от соединительных коробок с плавкими предохранителями и ядерной энергетической установки и кончая тостерами на камбузе.
Несмотря на мои далеко не блестящие знания ледовых условий, я был уверен в том, что, если даже мы и окажемся в безнадежном положении или если «Наутилус» постигнет бедствие, он все равно всплывет на поверхность. В случае полной невозможности найти разводье или полынью мы сделаем большой дифферент на корму и дадим залп из шести торпед в лед. При необходимости залп можно повторить несколько раз, так как в нашем распоряжении будет еще девятнадцать торпед. Если вся лодка не сможет всплыть в образовавшемся отверстии, то мы по крайней мере выведем в него рубку — ограждение перископов, радиолокационной установки и радиоантенн, что позволит связаться по радио с внешним миром и просить о помощи. Все необходимое для ремонта при повреждении «Наутилуса» и запасные части могут быть сброшены на парашютах. Мы даже можем в случае необходимости полностью оставить корабль, так как у нас имеется люк, ведущий через рубку на ходовой мостик. На случай необходимости такого рода на борту «Наутилуса» предусмотрен полный комплект теплого обмундирования: парки[4], теплые сапоги, теплые носки, толстые армейские брюки, армейские рубашки, теплые морские куртки, вязаные шлемы и свитеры.
Дизельная подводная лодка «Триггер», имевшая меньшую скорость хода, чем «Наутилус», вышла в поход на несколько дней раньше и должна была ждать нас у внешней кромки пакового льда. Мне нужно было выяснить еще один важный вопрос, касающийся похода «Наутилуса». Я получил приказ от адмирала Уилкинса, который гласил: «Продвигайтесь по вашему усмотрению подо льдом вблизи параллели 83 градуса северной широты и возвращайтесь обратно». Эта параллель находится примерно в четырехстах двадцати милях от Северного полюса и в двухстах сорока милях к северу от кромки пакового льда.
Я спросил моего начальника капитана 2 ранга Генри:
— Как я должен понять слово «вблизи»? Иными словами, могу ли я дойти до Северного полюса?
— Мы уверены, что командир «Наутилуса» поступит правильно, — ответил он. — Мы знаем, что вы правильно истолкуете наш приказ.
Таким образом, мне было предоставлено право самому решать вопрос о достижении Северного полюса во время первого пробного похода. Естественно, что втайне я надеялся справиться с этой задачей. Однако у меня никогда не было уверенности в том, что мы сможем дойти до полюса. Успех похода к полюсу зависел от многих обстоятельств, и в частности от того, как будет себя чувствовать экипаж в условиях подледного плавания, а также от того, как будут работать компасы. Что касается нашей научно-исследовательской работы, то поход к полюсу желателен, но не является крайней необходимостью.
19 августа в восемь часов утра мы ушли в поход. Место назначения — кромка пакового льда между Гренландией и Шпицбергеном.
Мы миновали мелководье пролива Лонг-Айленд и вышли в район с глубиной сто восемьдесят метров. Затем «Наутилус» погрузился для дифферентовки.
Обычно бывает, что после относительно длительного пребывания у стенки и в доке обнаруживается много незначительных неисправностей; мы их тоже обнаружили и были этим смущены. Мощная лампа, которую установили наверху так, чтобы она освещала нижнюю часть льда при осмотре ее через перископ, была затоплена. Самопишущий глубинный термометр — прибор, используемый для измерения температуры забортной воды, вышел из строя. Один из перископов был очень плохо смонтирован — его трудно было поворачивать, к тому же его сальник пропускал надоедливую струю соленой воды.
В первый же вечер «Наутилус» всплыл на поверхность для ремонта протекающего сальника перископа. В то время как мы занимались этим делом, мимо по траверзу прошел военный корабль и, как обычно, запросил прожектором наши позывные. Мы их сообщили, тогда он вернулся обратно и снова спросил: «Куда держите курс»? Я хотел ответить: «На Северный полюс», но потом решил, что это будет слишком дерзко. Поэтому мы ответили, что идем выполнять секретное задание.
