— Для заземления?.. Это как?
— А вот так — искрило, как при электросварке. Но никаких обнаженных торсов и лавровых венков. Императору удалось снять электростатику и разрядить мост, и уже в самом конце его все-таки обожгло разрядом и выбросило с моста, он повис на замотавшейся цепи, и тогда…
— Точно!.. В мюзикле его спас тот красавец, которого играл Фелицио Рунка. Как его… лейтенант Ромеро, что ли? И потом наследник, принц Максимилиан, приревновал его к отцу, потому что сам неровно дышал к Ромеро…
— …А вот за эту гомосятину разбить бы Метерлинку рожу. Все наврал, мерзавец!
— Неужели? — Алиса обиженно надула губы. — Но это же так романтично… и так модно!..
— …В гробу я видал эту вашу романтику мужской любви! Паскудник просто решил поиграться — мало ему галлюциногенных танцев, так еще и восторженных девочек решил привлечь своими погаными намеками. Что вы вообще находите в обнимающихся мужиках?!
— Не в мужиках, а в возвышенных утонченных юношах! Находим тонкость, нежность и изысканность запретных чувств, вместо вашего традиционалистского скучно-гетерогенного волочения за юбками! А-а-а, тебе все равно не понять, ты старомодный, как Ноев ковчег.
— Наверное. Потому-то даже танец Кокаинового пузырька с антропоморфным Шприцом из следующего акта меня не заставил визжать от восторга.
— Но это же такой постмодернизм! Просто чудо, как пикантно!
— Тьфу! Вот как вернемся, все же соберусь, и вызову писаку на дуэль, или хоть окна ему в особняке побью, — прорычал я.
— Поэты не живут в особняках!
— Ну, в мансарде побью.
— А что ты так возбудился? В принципе, я соглашусь, что большая часть мюзикла — наркотический бред, мистерия и фантасмагория, но чем он тебя лично так обидел?
— Знала бы ты, кого он вывел под этим слащавым лейтенантом Ромеро, не удивлялась бы.
— И кого же?
— Деда, деда моего! Чтоб ему провалиться, твоему Метерлинку!
Алиса вытаращила глаза.
— …Д-деда?
— Ну да!
— Это… мужа бабушки Виолетты? Который умер совсем молодым, и никто никогда его не видел? Но, погоди, кажется, она сама мне как-то обмолвилась, что тот твой дедушка простудился и умер от горячки.
— Я и сам что-то такое вспоминаю — интересовался про него еще будучи малышом. Видимо, тогда она решила не объяснять ребенку такие сложные вещи, и сочинила отговорку. Но теперь вдруг выясняется, что все было совершенно не так. Представь, какой сюрприз — узнать, что дед участвовал в том самом злополучном походе.
— …И оказался одним из соратников Императора и наследника?
— Выходит, так.
— Чудеса! Так лейтенант Ромеро — это как раз он? И это они самозабвенно танцевали с принцем Максимилианом — обнаженными, в лунных лучах, среди кружащихся лепестков роз?.. — Алиса молитвенно сложила ладони и ненатурально закатила глаза, изображая экстаз.
— Тьфу! Сейчас оттаскаю за ухо, — яростно зашипел я, а она покатилась со смеху.
— …Ну ладно, ладно! Посмеяться уж нельзя. Раз на свет все же появились Святослав Немирович — твой папочка, и наследник принца Максимилиана — Ричард Тюдор, я охотно поверю, что дедушки и в самом деле придерживались традиционной ориентации. А Метерлинк-младший перекушал своих творческих грибочков и был к ним несправедлив. Или, может быть, просто не в курсе событий?
— Черт его знает, в курсе или не в курсе, но насчет отношений дедушки Гойко и принца Максимилиана он все поставил с ног на голову. Вряд ли там были страстные танцы. Уж скорее они бы волками смотрели друг на друга. На самом деле, представь себе, они соперничали за руку бабушки Виолетты. И легко догадаться, что принц остался с носом. Еще до похода, разумеется.
— Ничего себе! — ахнула Алиса. — Слушай, а бабушка Виолетта не нафантазировала, случайно? Принцы к ней в очереди стоят… не много ли чести?
— Вот об этом я узнал вовсе не от нее, так что вряд ли. Кроме того, она в молодости действительно была популярна, и, видать, неспроста. Ведь не стал бы весьма известный, а некоторыми именуемый даже и великим Дюрер просить ее позировать, будь она уродиной? Можешь, между прочим, сходить в галерею изящных искусств Конгресса и полюбоваться. Бабушка там в виде нимфы. Несколько раздета, что есть, то есть.
