– Русские… Что вы знаете о русских… И вообще, давайте не затрагивать национальный вопрос. Я думаю, что если бы я у вас на глазах съела дюжину индеек и выпила бочку пива или вина, то вы тоже не смогли бы удержаться и задали бы мне примерно такой же вопрос. Он сорвался у меня с языка… По-моему, это так понятно…
– У меня превосходный желудок, он может переваривать даже столовое серебро… Так что не переживайте по поводу моего здоровья… Кроме того, ведь это было все так вкусно… Надеюсь, что за ужином ничего такого не произойдет?
– Не уверена…
– Когда вы планируете следующий сеанс?
– Не знаю… не давите на меня. Это может плохо кончиться. Элемент насилия в таком деле чреват последствиями. И как вы до сих пор не поняли это?
– Вы еще не оставили мысль о побеге?
– Мне не хочется быть заживо изжаренной на вашей стене… Но то, что мне хочется выйти отсюда, не является, я думаю, для вас тайной.
Он невольно рыгнул, и Наталия отвернулась от него.
– Извините, – сказал он, – но что поделать…
Наталия, покраснев от злости и отвращения, поспешила выйти из-за стола и, попросив Гаэлль принести десерт ей в комнату, вышла из гостиной.
Когда она поднялась по лестнице наверх, она снова услышала какие-то посторонние звуки. Но только теперь это были не крики, а стоны. И навряд ли они носили сексуальный характер. Кто-то страдал… И звуки доносились из левого крыла замка, откуда-то сверху, куда вела узкая винтовая лестница.
Пользуясь тем, что Сора еще долго пробудет за столом, она быстро миновала площадку между крыльями этажа, почти бегом пробежала вдоль тускло освещенного коридора, насчитав по ходу движения восемь дверей, и наконец приблизилась к лестнице, и когда уже поднялась на несколько ступенек, услышала шаги позади себя, обернулась и увидела стоящего внизу, в начале лестницы, маленького человечка. Она закричала от ужаса, ее качнуло, и она едва успела схватиться за перила, чтобы не рухнуть вниз.
Карлик, одетый во все красное, дико захохотал и, показав ей язык, скрылся за одной из дверей…
Держась за сердце, которое грозило выпрыгнуть из груди, Наталия все же поднялась на верхнюю площадку лестницы и увидела другой коридор. Он был уже более ярко освещен. Она подошла к первой же двери и хотела взяться за ручку, чтобы открыть ее, как снова услышала стоны. Они неслись со стороны конца коридора. Она пошла на звуки и замерла, увидев в тупике, справа, двустворчатую совершенно прозрачную дверь.
Это была лаборатория со всеми полагающимися для этого декорациями: колбы, сложная аппаратура, белая мебель, компьютер, великое множество химической посуды, а в самом сердце лаборатории под прозрачным колпаком лежит кто-то голый и розовый словно в дымке и издает эти дикие звуки…
Наталия распахнула двери и вошла. Она боялась, что сейчас сработает сигнализация, что раздастся вой сирены, а то и вовсе ее ударит током ручка двери, но ничего такого не произошло. Она довольно спокойно подошла к «барокамере», или приспособлению, которое можно было назвать либо барокамерой, либо морозилкой, и попыталась увидеть сквозь туман, кто же там находится. По размеру это существо походило на ребенка, но лицо в крупных морщинах и волосяной покров выдавали в этом существе взрослого мужчину, но только очень маленького роста, как восьмилетний ребенок. Гримаса этого лилипута, или карлика, указывала на его страдания, да и звуки леденили кровь в жилах…
Наталия коснулась пальцем стеклянного колпака и тут же отдернула его, словно обожглась… Ничего особенного, комнатная температура… К ушам и некоторым другим частям тела этого существа тянулись проводки, их действие, очевидно, и приносило боль испытуемому. Или пациенту. Или жертве.
– Натали, – услышала она голос и сжала кулаки. Медленно повернулась и увидела довольного и сытого Луи Сора.
– Все-все, выхожу… Но вас должны были предупредить о том, что я страшно любопытна. Но я не стану расспрашивать вас о том, что здесь происходит и что вы делаете здесь с этим несчастным карликом. Не стоит утруждать себя объяснениями… Дело в том, что эту лабораторию я видела еще вчера вечером в своих видениях… Больше того, я знала, что она находится именно в этом доме, а потому мне было просто необходимо найти ее… – Она блефовала, чувствуя инстинктивно, что только таким вот образом она может как-то насторожить или даже испугать этих людей. Ведь что они могут знать о ее даре? Да почти что ничего. Ведь даже Сара не могла бы объяснить постороннему человеку, как действует Наталия во время своих видений. А что, если выдумать какой-нибудь еще дар, сопутствующий, так сказать, уже имеющемуся? Здесь надо было все хорошенько обдумать и не перегнуть палку, иначе Сора и тот человек, который нанял ее, будут требовать у нее еще каких-нибудь результатов, связанных уже с ее
