Пинкертон подошел к моховому ложу. Он уже раньше заметил, что оно покоилось на ряде досок, укрепленных на каменной почве.
Он расчистил мох и поднял одну из полусгнивших досок, выбрав ту, которая лучше всего сохранилась.
С помощью своего ножа он с одного конца заострил эту доску, а с другого вырезал нечто вроде ручки, изготовив таким образом себе лопату, которая должна была помочь ему выйти из темницы.
Теперь он принялся за работу.
Без труда он удалял одну глыбу земли за другой и уже после часовой работы убедился, что, действительно, напал на щель в скале. Он пробивал себе проход в косом направлении наверх и медленно подвигался вперед. Правда, работа была не легка, так как сверху снова и снова обваливалась земля, засыпая то, что уже было раскопано.
Он начал уставать и все чаще и чаще прерывал работу, чтобы отдохнуть.
Теперь он воспользовался остальными досками в виде подпорок, предупреждавших дальнейший обвал земли.
Наконец, после некоторого промежутка времени, показавшегося ему вечностью, его импровизированная лопата попала в пустое пространство. Обвалилось еще несколько глыб земли.
Пинкертон вскрикнул от радости, когда над своей головой увидел слабый дневной свет.
Оказалось, что он проработал беспрерывно всю ночь до утра.
Теперь работа пошла опять быстрее и, спустя несколько минут, Пинкертон мог выйти наружу.
Он вздохнул с облегчением, когда очутился в глубоком ущелье с высокими, крутыми стенами по обеим сторонам. Приходилось взбираться вверх по этим стенам.
В данную минуту он не был в состоянии приняться за это. Он так устал и обессилел, что свалился бы вниз, при первой же попытке начать чрезвычайно трудный подъем.
Ввиду этого, он отыскал место, где лежала целая куча сухих листьев, вытянулся и вскоре заснул крепким сном.
Он хотел поспать несколько часов, чтобы затем с новыми силами взлезть на скалу.
Но он слишком устал, так что проспал очень долго и, когда проснулся, то увидел над собой звездное небо.
Он сразу даже не сообразил, где он находится, но вскоре встрепенулся и пришел в себя.
Он вскочил на ноги свежий и бодрый. Времени терять было нельзя: надо немедленно браться за дело, так как приходилось считаться с возможностью, что преступник в эту ночь предпримет новое покушение.
Пинкертон засветил свой электрический фонарь и посмотрел на часы. Было половина десятого. При некотором старании он мог еще задолго до полуночи вернуться к сторожевой будке Джона Гранджера.
Он прикрепил фонарь к своему костюму так, что свет падал впереди него вверх, и стал взбираться на скалу. С поразительной ловкостью, неутомимой энергией и чрезвычайной выдержкой он карабкался по крутой стене.
Местами обе стены ущелья сходились так близко, что приходилось подниматься наверх, как в дымовой трубе трубочисту.
В конце концов, задача была исполнена. Спустя полчаса Пинкертон вылез на верхний край стены ущелья и таким образом мог считать себя спасенным. Благодаря своей неутомимой энергии и решительности ему удалось выйти из ужасной темницы и победить коварство своего врага.
Он очутился на довольно высокой скале, отвесной с одной и отлогой с другой стороны, и немедленно начал спускаться вниз.
Фонарь он погасил. На небе светила луна и далеко впереди Пинкертон видел сверкающие рельсы железнодорожного пути.
Пинкертон решил быть крайне осторожным, так как не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его на обратном пути.
Спустившись с горы, он шел по извилистой долине, как вдруг перед одним из заворотов моментально прикорнул за одну из выдававшихся глыб.
Ему навстречу шел какой-то мужчина, и быстро промелькнул мимо, не заметив его.
Пинкертон тотчас же последовал за ним, так как хотел узнать, что делает здесь этот незнакомец, лица которого он не разглядел.
Ему пришлось преследовать не долго.
Незнакомец остановился у подножия одной из скал, и, взглянув наверх, как-то особенно свистнул.
Сверху раздалось в ответ:
— Алло, Бен, это ты?
— Я самый!
— Все в порядке! Прочитай записку, затем уничтожь ее, а сегодня ночью будь на месте!
— Хорошо!
Вслед затем к ногам незнакомца упала записка, привязанная к камню. Он поднял ее, развязал и, прочитав при свете луны, крикнул наверх:
