Глава III
КОВАРНОЕ НАПАДЕНИЕ
Прибыв в Бруклин, Нат Пинкертон отправился прямо на квартиру мистрис Вилькок на Миртовой улице.
Приближаясь к дому, он на другой стороне улицы, у забора, увидел какого-то оборванца, который спокойно стоял на месте и курил трубку, как будто не интересуясь тем, что делается кругом. Но Пинкертон хорошо заметил, что незнакомец внимательно наблюдает за ним.
Когда сыщик позвонил у парадного входа, горничная вышла и заявила, что барыни нет дома.
— А куда она ушла? Быть может, в полицейское бюро?
— Нет! Сюда приходил посыльный и сообщил ей, что мистер Нат Пинкертон просит ее пожаловать на Буш-стрит в дом № 70.
— Что такое? Ведь я сам — Нат Пинкертон, и ровно ничего не знаю об этом! Я и не думал посылать за вашей барыней!
— Боже мой! Как бы чего не случилось с барыней! — в испуге воскликнула горничная.
— Я сейчас же поеду на Буш-стрит! Хорошо, что я догадался явиться сюда!
Пинкертон опять вышел на улицу.
Оборванца, который перед тем стоял у забора, уже не было.
Пинкертон быстро пошел вперед по улице, и минут через пять дошел до Буш-стрит: одной из узких боковых улиц.
Сыщик направился к дому № 70.
Улица почти вся состояла из высоких домов с массой квартир, в которых проживала всякая беднота и подонки общества. Здесь полиция часто производила свои облавы. Пинкертон хорошо знал эту местность, так как ему уже не раз приходилось здесь работать и подвергаться всевозможным опасностям.
Он быстро побежал вперед и почти уже добежал до дома № 70, как вдруг сверху услыхал пронзительные крики женщины о помощи.
Пинкертон остановился и взглянул наверх.
Дом был двухэтажный, грязный на вид и крайне запущенный.
В одном из окон верхнего этажа показалась голова мистрис Вилькок.
— Алло! — крикнул ей Пинкертон. — Это я, мистрис Вилькок! Сейчас я иду к вам!
— Слава Богу! — отозвалась она. — Теперь я спасена! Меня здесь запер какой-то негодяй!
Пинкертон вбежал в дом, не забывая, конечно, об осторожности и постоянно оглядываясь по сторонам.
На правой стороне узкая, ветхая деревянная лестница вела на верхний этаж. Было так темно, что Пинкертон должен был засветить свой электрический фонарь, чтобы не подвергнуться внезапному нападению. В левой руке он держал револьвер.
Он дошел до коридора верхнего этажа, не заметив ничего подозрительного.
По левой руке он видел несколько грязных дверей, часть которых стояла открытой, а за ними виднелись пустые комнаты.
По-видимому, на верхнем этаже никто не проживал.
Пинкертон хотел подняться еще выше и уже занес ногу на первую ступеньку лестницы, как вдруг одна из дверей со страшной силой распахнулась.
Сыщик еще не успел обернуться, как кто-то сзади нанес ему страшный удар по голове.
Он свалился с ног, лишился чувств и пролежал несколько минут без движения.
Но здоровый организм скоро превозмог слабость. Пинкертон очнулся, но не подал виду, что пришел в себя. Придя в полное сознание, он, прежде всего, ощутил страшную боль в затылке.
Вместе с тем он заметил, что руки у него были связаны на спине. Ноги были свободны.
Приподняв чуть-чуть веки, он увидел перед собой плохо одетого, здоровенного детину, с изрытым оспой лицом и длинной рыжей бородой.
Он узнал этого человека. То был некий Чарльз Темпи, отсидевший уже благодаря ему несколько лет в тюрьме за взломы и грабежи.
Преступник стоял, наклонившись вперед, смотрел на связанного сыщика и держал в руке револьвер.
Пинкертон хорошо сознавал, что положение его не из завидных; но вместе с тем он не отчаивался в спасении, так как ноги у него не были связаны.
Сыщик сообразил, что Чарльз Темпи, по всей вероятности, действует по поручению третьего лица, истинного виновника исчезновения доктора Вилькока.
Теперь Пинкертон медленно открыл глаза.
— Ага, проснулись, мистер Пинкертон! — вежливо спросил Темпи.
— Как видишь, Чарльз Темпи! — ответил сыщик.
— Вот как! Ты узнал меня! — громко расхохотался преступник.
— Еще бы! Такого хорошего знакомого как не узнать!
— Разумеется! Но ты все-таки, шпион проклятый, ни на что не надейся! В настоящее время в этом доме никого нет, кроме нас с тобой, да старухи на верхнем этаже!
