Кольдвелль расхохотался:
— Ты должна подчиниться! У тебя нет иного выбора!
— А я не хочу! Теперь я все знаю, ты сознался мне во всем, и я измучилась бы душой вконец, если бы осталась еще здесь! Нет, ты меня здесь ни за что не удержишь!
— Посмотрим! Я говорю тебе: ты останешься здесь! А если ты когда-нибудь и уедешь из Нью-Йорка, то не иначе как вместе со мной! Поняла?
— Я уйду от тебя, как от чумы! — вскрикнула она.
— Ну это мы посмотрим еще! — произнес он насмешливо. — Я теперь оставлю тебя на несколько минут, и надеюсь, что за это время ты станешь рассудительна!
Он вышел и с треском захлопнул за собою дверь.
Девушка в отчаянии всплеснула руками и разрыдалась. Дрожа всем телом, она в изнеможении опустилась на стул.
Она совершенно не слышала легкого скрипа у одного из окон.
Нат Пинкертон осторожно разрезал алмазом оконное стекло, вынул маленький квадратный кусочек, всунул руку и открыл задвижку. Затем он бесшумно открыл окно и взобрался на подоконник.
Занавес от этого даже не шевельнулся.
Теперь сыщик слез с подоконника и вошел в комнату.
Так как молодая девушка закрыла лицо руками, то она его не сразу увидела.
Когда он шепотом произнес:
— Здравствуйте! Не пугайтесь! — она встрепенулась и в испуге взглянула на него.
Но так как он приложил палец к губам, то она не крикнула, а только прошептала:
— Что вам нужно здесь?
— Я хочу освободить вас!
— Вы правду говорите?
— Конечно! Но вы тоже должны быть откровенны со мной! Правда ли, что этот Кольдвелль совершил четыре убийства?
Она вздрогнула, но ответила не сразу. По-видимому, она боролась сама с собой.
— Вы сыщик? — наконец спросила она.
— Да! Я задался целью предать этого Кольдвелля и его сообщников в руки правосудия!
— Вы знаете все?
— Я знаю все, но мне нужны еще осязательные улики! Готовы ли вы выступить свидетельницей против этого человека?
Она внезапно подняла голову и на ее лице выразилась холодная решимость.
— Да, — произнесла она, — я готова! Но уйдем отсюда поскорее! Этот негодяй с минуты на минуту может вернуться сюда!
— Пусть! Я встречусь с ним! Будьте покойны, уж я его не выпущу!
Пинкертон подошел к двери следующей комнаты; так как она оказалась заперта, то он ударил в нее ногой.
— Алло, мистер Кольдвелль! Пожалуйте сюда!
Раздались быстрые шаги, дверь открылась и на пороге появился красный от испуга отец Иван. Он не верил своим ушам, услышав голос постороннего человека в своем доме, а увидев перед собою сыщика, он страшно испугался, хотя уже успел немного взять себя в руки.
— Кто вы такой? — воскликнул он. — Как вы смеете врываться в мой дом!
— Я пришел, — ответил Пинкертон с улыбкой, — потому что у меня есть для вас радостное известие, а так как мне сказали, что вы посетителей не принимаете, то я явился несколько необычайным способом! Меня заставило поступить так участие, которое я принимаю в вас!
— Очень любезно! — прошипел Кольдвелль сквозь зубы, злобно глядя то на сыщика, то на девушку. — Каким путем вошли вы сюда?
— Через окно!
Кольдвелль подошел к окну и откинул занавес. Когда он увидел разрезанное стекло, то проговорил, задыхаясь от ярости:
— Вы нахал! Если бы я находился здесь в это время, то пристрелил бы вас на месте!
— Это не так легко, как вам, быть может, кажется! — возразил Пинкертон. — Впрочем, поздравляю вас, отец Иван! Вы очень ловко устроили в вашем саду массу капканов и я с трудом пробрался сюда!
— Довольно пустой болтовни! — воскликнул он. — Говорите, наконец, кто вы такой и что вам здесь нужно?
— Для вас безразлично, кто я такой! — ответил сыщик. — А что мне нужно? Вот что: я пришел с радостным для вас известием, что вы с вашей сектой св. Мартина назначены наследниками скоропостижно скончавшегося сегодня вечером Иосифа Ангри!
Кольдвелль не нашелся сразу, что ответить. Но затем он воскликнул с деланным возмущением:
— Что это за выдумки? Вы нагло лжете! Мистер Ангри жив и здоров, еще два дня тому назад я с ним беседовал и он чувствовал себя прекрасно!
— Тем не менее он умер! Его убили!
Кольдвелль содрогнулся. Видимо, он не ожидал последнего заявления.
— Убили? Быть не может!
— Его нашли мертвым у окна в рабочем кабинете!
