— Как интересно! — глотнула шампанского Арина. — А вы оба философы?
— Мы оба материалисты духа! — ответил отец Андрей, и мужчины засмеялись.
— И давно? — спросила Румянцева.
— С гимназейской поры, — ответил Саблин, сдвигая манжеты и решительно беря в руки берцовую кость.
— Так вы и в гимназии вместе учились? — спросила Арина. — Вот те на!
— А как же. — Отец Андрей сделал грозно-плаксивое лицо и заговорил фальцетом: — Саблин и Клёпин, опять на Камчатку завалились? Пересядьте немедленно на Сахалин!
— Ааа! Три Могильных Аршина! — захохотал Саблин. — Три Могильных Аршина!
— Кто это? — оживленно блестела глазами Арина.
— Математик наш, Козьма Трофимыч Ряжский, — ответил отец Андрей, разрезая мясо.
— Три Могильных Аршина! Три Могильных Аршина! — хохотал с костью в руке Саблин.
— А почему его так прозвали? — спросила Румянцева.
— У него была любимая максима в пользу изучения математики: каждый болван должен уметь… а-ха-ха-ха! Нет… а-ха-ха-ха! — вдруг захохотал отец Андрей.
— Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! — зашелся Саблин. — Три… ха-ха!.. Три… ха-ха!.. Могильных… а-га-га-гаааа!
— Он… а-ха-ха!… он… транспортиром однажды, помнишь, измерял угол… а-ха!.. угол идиотизма у Бондаренко… а тот… а-ха-ха! Ааааа!
Саблин захохотал и затрясся так, словно его посадили в гальваническую ванну. Кость выпала из его рук, он со всего маха откинулся на спинку стула, стул пошатнулся, опрокинулся, и Саблин повалился на спину. Отец Андрей хохотал, вцепившись пальцами в свое побагровевшее лицо.
В столовую вошла Саблина в новом длинном платье темно-синего шелка. Следом вошел Лев Ильич.
Саблин корчился на ковре от смеха.
— Что случилось? — спросила Александра Владимировна, останавливаясь возле него.
— Гимназия. Воспоминания, — жевал Мамут.
— Стишок? — Она прошла и села на свое место.
— Что за стишок? — спросил Румянцев.
— Стишок! Ха-ха-ха! Стишок, господа! — Саблин сел на ковре. — Ой, умираю… стишок я сочинил про моего друга-камчадала Андрея Клёпина… ха-ха-ха… ой… сейчас успокоюсь… прочту…
— Отчего этот хохот? — спросила Саблина.
— Не напоминай, Христа ради, а то… хи-хи-хи… мы поумираем… все! все! все! Стихотворение!
— При мне, пожалуйста, не читай эту гадость. — Саблина взяла бокал, Лев Ильич наполнил его шампанским.
— Ну, радость моя, здесь же все свои.
— Не читай при мне.
— Начало, только начало:
У меня есть друг Андрей
По прозванью Клёпа.
Нет души его добрей, —
Пьет шартрез, как жопа.
— Прекрати! — Саблина стукнула по столу. — Здесь ребенок!
— Кого вы имеете в виду? — лукаво улыбнулась Арина.
Раз приходит он ко мне,
Говорит: — Послушай!
Искупался я в говне
И запачкал душу!
— Нет! Душа твоя чиста! —
Я вскричал, ликуя. —
Как у девочки…
— …пизда и как кончик хуя, — произнесла Арина, исподлобья глядя на Саблина.
— А ты откуда знаешь? — уставился на нее Саблин.
— Мне отец Андрей рассказывал.
— Когда это? — Саблин перевел взгляд на батюшку.
— Все вам, Сергей Аркадьевич, надо знать, — сердито пробормотал Мамут, намазывая мясо хреном.
Все засмеялись. Арина продолжала:
— Мне в вашем стихотворении больше всего конец нравится:
Мораль сей басни такова:
Одна у Клёпы голова.
Другую оторвали
Две девочки в подвале.
— Какая гадость… — выпила Саблина. — Мерзкая гадость и тошная пошлость.
— Да! — С добродушной улыбкой на пьяноватом лице Саблин поднял стул, уселся на него. — Как давно все было… Помнишь, как Шопенгауэра читали?
— У Рыжего? — с наслаждением пил шампанское отец Андрей.
— Три месяца вслух одну книгу! Зато тогда я понял, что такое философия!
— И что же это такое? — спросила Румянцева.
— Любовь к премудрости, — пояснил Мамут.
Неожиданно отец Андрей встал, подошел к Мамуту и замер, теребя пальцами крест.
— Дмитрий Андреевич, я… прошу у вас руки вашей дочери.
Все притихли. Мамут замер с непрожеванным куском во рту. Арина побледнела и уперлась глазами в стол.
Мамут судорожно проглотил, кашлянул.
— А… как же…
— Я очень прошу. Очень.
Мамут перевел взгляд оплывших глаз на дочь.
— Ну…
— Нет, — мотнула она головой.
— А… что…
— Я умоляю вас, Дмитрий Андреевич. — Отец Андрей легко встал на колени.
— Нет, нет, нет, — мотала головой Арина.
— Но… если вы… а почему же? — щурился Мамут.
