По поляне от реки шли две женщины с корзинами белья, одна несла свою ношу на бедре, другая — водрузив на верхушку тюрбана. Эдгар пошел следом за ними по узкой тропке, которая ныряла в лес и затем поднималась вверх по гребню горы. В тишине женщины услышали его шаги, повернулись и засмеялись, что-то шепотом говоря друг другу. Он коснулся шляпы. Деревья расступились, и женщины начали подниматься по крутому склону к вершине горы, за которой лежала их деревня. Эдгар следовал за ними. Когда они вошли в деревню, они снова обернулись и засмеялись, а он снова коснулся своей шляпы.
Рядами шли дома на сваях. У одного из них женщина, которая была постарше, присела у дверей, узорчатая ткань платья натянулась на коленях. Пара тощих свиней спали в тени, похрюкивая и покручивая хвостами во сне. Женщина курила сигару толщиной с собственное запястье. Эдгар поздоровался с ней.
— Добрый день, — сказал он. Она неторопливо вынула сигару изо рта, зажав ее между скрюченными и усеянными кольцами средним и безымянным пальцами. Он почти ждал, что она заворчит на него, как старая гоблинша, но ее лицо неожиданно расплылось в широкой беззубой улыбке, десны у нее все были в пятнах от бетеля и табака. Лицо покрывала густая сеть татуировок, нанесенных нечеткими линиями, как у мужчин, а сотнями крошечных точек — узор напомнил Эдгару доску для криббиджа. Позже он узнал, что она вовсе не шанка, а чинка — представительница народа, живущего западнее шанов, и это можно было прочесть по ее раскраске.
— До свидания, мадам, — сказал Эдгар, и она вернула сигару обратно в рот и глубоко затянулась, втягивая в себя морщинистые щеки. Эдгар снова подумал о навязчивой лондонской рекламе: «Cigars de Joy — Всего одна сигарета даст вам моментальное облегчение при самых жестоких приступах астмы, кашля, бронхита и затрудненном дыхании».
Эдгар продолжал свой путь. Он миновал маленькие сухие поля, лоскутками теснившиеся на горных террасах. Из-за засухи сезон посадки только начинался, и вскопанная земля здесь лежала твердыми сухими комками. Дома были расположены на разной высоте друг от друга, они были похожи на строения в форте: стены у них были сделаны также из сплетенных бамбуковых полос, образующих геометрические фигуры. Он брел по пустынной дороге, если не считать мелькающих там и тут пыльных ребятишек, которые держались небольшими группками. Да и в домах было много народу. Было настолько жарко, что даже лучшие предсказатели не осмелились бы предположить, что сегодня над Шанским плато может пролиться дождь. Мужчины и женщины беседовали в тени, прячась от жары, и удивлялись, зачем это англичанин разгуливает под таким солнцем.
Из одного дома послышался звон, и Эдгар остановился посмотреть, что это. Двое мужчин в свободных синих брюках, без рубах, стучали молотками по металлу. Эдгар слышал, что шаны славятся как искусные кузнецы. На рынке в Мандалае Нэш-Бернэм показывал ему ножи, выкованные шанами. «Интересно, где они берут металл?» — подумал он и присмотрелся внимательнее. Один кузнец держал на наковальне, помогая себе пальцами ног, железнодорожный костыль и стучал по нему молотком. «Не стройте железные дороги в краю голодных кузнецов», — подумал Эдгар. Эта фраза показалась ему забавной, похожей на афоризм.
Мимо по дороге прошли двое мужчин. На одном была гигантская широкополая шляпа наподобие тех, что он видел на открытках. Такие шляпы изображают на крестьянах, работающих в рисовом поле. Только у той, которую Эдгар видел сейчас, края сгибались книзу над ушами ее хозяина, из-за чего передняя часть так обрамляла лицо человека, что это было похоже на огромную маску утконоса. «И правда, — подумал Эдгар, они похожи на шотландских горцев». Это сравнение он вычитал где-то, но не понимал до сих пор, пока не увидел своими глазами эту шляпу и похожие на шотландский килт широкие штаны. Женщина, за которой он шел, зашла в дом, где ее у дверей встречала девушка с ребенком на руках. Эдгар остановился, следя за полетом скворца, и заметил, что люди разглядывают его из-за двери.
Вскоре он наткнулся на кружок ребят постарше, играющих в хинлон. Это была та же самая игра, в которую играли мальчишки на поляне форта. Правда, когда Эдгар присоединялся к играющим, она тут же превращалась в футбол. Здесь он просто остановился поодаль и стал смотреть. Один мальчик подал ему мяч, приглашая вступить в игру, но он покачал головой и кивнул, предлагая продолжать без него. Воодушевленные наличием зрителя, мальчишки вернулись к игре и уже играли с полной самоотдачей, пиная ногами плетеный ротанговый мяч, взлетающий высоко в воздух. Они выполняли перехваты, подкаты, удары назад пятками, подпрыгивали крутясь волчком, чтобы закинуть мяч повыше и подальше. Эдгар немного постоял, наблюдая за ними. Мяч случайно покатился в его сторону, он подставил ногу, чтобы задержать его, и отбил обратно в круг, где его подхватил один из мальчишек. Другим это понравилось. Эдгар чувствовал возбуждение от усилия, дыхание у него несколько сбилось. Он наклонился, чтобы смахнуть пыль с ботинок и не смог сдержать довольной улыбки. Эдгар понаблюдал еще за несколькими ударами, но, опасаясь, что ему может больше так не повезти, если мяч опять покатится к нему, продолжил свою прогулку.
