Королева выпрямилась, и, странное дело, на ее теле не было ран, даже царапин. Стальные солдаты быстро таяли. Через несколько секунд уже ничто не напоминало о сражении. Она увидела спешащего к ней Кристофера и побежала навстречу. Казалось, ноги их едва касаются земли, и стоило их рукам коснуться, как любящие друг друга люди поднялись над землей. Глаза в глаза они смотрели друг на друга, и не надо было слов.
Но вдруг взгляд Кристофера застыл, обращенный к чему-то за спиной девушки. «Нет! Господи!! Нет!!!» — простонали его губы. Карина попыталась обернуться, но Крис сжал ее голову в своих ладонях, задерживая на несколько секунд от неизбежного. В его глазах появилось прощание…
— Что… — не поняла Карина.
И вот уже Кристофера нет, а пространство вокруг дико искажается. Холмы, луга, небо расползаются и набухают под воздействием кого-то рвущегося сюда огромного и чужеродного. Все скрипит, как будто по надутому шарику ведут гигантской ладонью. Ткань мира растягивается, смывая нанесенный на нее узор.
А потом раздался хлопок, и в образовавшуюся дыру стало вползать отвратительное чудовище. Казалось, ему не будет конца. Карина ошалело отступала назад. «Спасибо за доверие, — бормотала она. — Но с моей стороны было бы слишком самонадеянно…» Чудовище было похоже одновременно за змею, паука, кабана, богомола, волка, бегемота, коршуна, гусеницу, касатку. У него было множество разнообразных голов и лап. Его слишком много вползало в ее любимый мир.
— Остановись, наконец-то! — крикнула Карина, не зная, что еще можно сделать.
Чудовище, действительно, замерло.
— Так, это ты, — сказало оно сонно, и несколько голов переглянулись с недоуменным презрением. — Действительно, нет смысла задерживаться… Ты только подойти поближе!
Догадки Карины подтверждались. Великая Битва не будет грандиозным сражением объединенной армии королевств с силами Зла. Это будет война каждого с чем-то из своего мрака. Путешествуя по королевствам, они просто готовили людей к этому. А Крис… почему-то решил, что исход Битвы может решить один человек. Вот почему он тогда уехал один.
Чудовище обрушилось на Карину. Королева рубила мечом направо и налево. Она знала, что отсекает каждый ее удар: «гневливость», «раздражительность», «трусость», «эгоистичность», «уныние»…
Она уже побеждала, но в последний момент чудовище раскололо ее душу на тысячи мелких кусочков. И перед каждым атомом, крохотным, но способным переживать и страдать с силой полноценной души отрезком предстала своя трагедия, разыгравшаяся дни, месяцы, годы, века, тысячелетия назад. Вся боль, все горе, весь ужас, пережитые в предыдущих жизнях, обрушились на нее, пытаясь развалить под бременем бессилия и отчаяния. Но именно весь этот пестрый кошмар, багровый от невинно пролитой крови, черный, как бездна мрачных подземелий, оранжевый, как цвет разгорающегося костра, позволил ей собраться для решительного удара. «Нет, — закричала она, и голос ее эхом прозвучал в каждом сне. — Нет! Нет!! Нет!!!»
Она замахнулась мечом и с неистовой силой нанесла последний удар. Меч лязгнул обо что-то железное, задел нечто каменистое и скользнул вниз по вязкому пространству, перевязанному узлами. Меч шел через мерзость, черноту и, казалось, опускался в небытие. Но вдруг он задел что-то красное. И страшный рев потряс Землю.
Крис, шатаясь, поднялся с обожженной земли. Сильно болела голова. Глаза резала контрастность цветов. Небо было абсолютно белым. Земля с выгоревшей травой являлась воплощением черного цвета. А ветер все гнал и гнал из соседних лесов красные, желтые, оранжевые листья. Они расстилались пестрым ковром, надеясь укрыть замерзающую землю.
Метрах в десяти от себя он увидел Карину. Она расслабленно сидела на камне, спиной к нему. Крис обрадовался, увидев свою спутницу не поверженной, но тут же понял, какая неестественность заключена в этой позе. Кристофер бросился вперед. Упав перед любимой на колени, он заглянул в ее лицо.
Из-под поседевших ресниц на него глядели опустевшие (покинутые душой), безумные (оставленные разумом) глаза. Губы девушки были чуточку приоткрыты, будто бы по-детски безмятежно. Но в сочетании с выражением глаз это только усиливало ужас. Стон сорвался с губ Криса:
