— А кто ваш настоящий отец?
Даже сейчас Пьеру было трудно выговорить это имя.
— Дэвид Джомрок.
После паузы король продолжил:
— Я давно собираюсь съездить к руинам Грет-Лоттского замка, к склепу графов де Крессов. Маршрут моего покаяния…
— Не прокладывайте его от могилы к могиле, — сказала Карина. — Если вы действительно хотите принять своего отца таким, каким он был, езжайте в дом Боба Солнца. Это в Синее, по ту сторону гор… Не знаю, как точно объяснить дорогу туда, но…
— Найти Боба Солнца проще простого, — неожиданно сказал Пьер. — Синейский народ избрал его своим королем. Он оказался единственным последователем древней живописной традиции. Герцогиня Темпера Белая, убившая прежнего правителя, осуждена.
Карина была поражена этими известиями.
— А зачем мне ехать к Бобу? — вопрошал Пьер.
— Он расскажет вам одну удивительную историю…
— О чем?
— Много лет назад ваш отец спас его и сестру. Король Синей будет счастлив видеть сына человека с желтыми волосами.
Карина проснулась в прекрасном настроении. На полу, просунутый в щель под дверью, лежал рисунок. Королева засмеялась, увидев родное детское творчество. На листе был запечатлен замок. По дорожке шагал король с красивой желтой короной на голове, в руках у него были цветы. Рядом вприпрыжку скакала маленькая девочка с короной поменьше и воздушным шариком. Впереди стояла красавица в платье с огромным кринолином и множеством разноцветных оборочек.
В дверь легонечко постучали, и вошли служанки. Две несли платье цвета небесной лазури, третья — туфли на атласной подушечке, у четвертой в специальной корзиночке лежали всевозможные гребни и ленты. Через час Пьер встречал Карину у входа в обеденную залу.
— Во всей Драдуании нет никого краше королевы Долесонии! Мы вас не отпустим!
Карина и Пьер некоторое время смотрели друг другу прямо в глаза, а потом долесонка сказала вежливо, но твердо:
— Ваше величество, позвольте мне погостить у вас целый день. А завтра утром я тронусь в путь. Но мне очень хочется узнать как можно больше о жизни драдуанцев.
— Хорошо, — вздохнул Пьер. — Пусть все будет так, как вы захотите…
Первым пунктом их экскурсионной программы было посещение концертного зала. Здесь вовсю кипела работа. Мастера тянули провода, отстраивали светильники, проверяли технику. Пьер сказал:
— Сегодня здесь состоится фестиваль «Рок против Раскола». Выступят лучшие коллективы нашего времени: «Машинавремени», «ДДТ», «Аквариум», «Пикник», «Чайф», «Сплин», «Ночные снайперы», «Високосный год» и другие. Мы давно готовили эту программу. В несколько сокращенном варианте ее можно будет представить перед объединенной армией королевств.
— Здорово! — Карина жадно разглядывала все вокруг. — Музыка для меня всегда была чем-то божественным и недоступным. Я согласна с тем, что вашим геральдическим цветом должен быть именно бриллиантовый.
Король дотронулся до своей усыпанной алмазами накидки.
— А я с детства не понимал и не любил музыку. Это — ирония судьбы, что я стал правителем Драдуании.
Карина с улыбкой смотрела на короля, тот рассказывал:
— Когда я впервые попал сюда, официальную музыкальную культуру представляла так называемая «классика». Однако молодежь отдавала все силы рок-н-роллу, который был под запретом. Став королем, я легализовал рок, который уже оформился в самостоятельное музыкальное направление.
Пьер усмехнулся.
— Если я кому-то и оказал услугу, то именно классической музыке. Сейчас молодые силы Драдуании во всю сочиняют симфонии… Сын нашей Дианы — виртуозный скрипач. Хотите на него посмотреть?
Генриха они нашли в компании трех девушек в маленькой камерном зале, где он представлял свое новое сочинение. Молодой человек был так поглощен музыкой, а девушки были так очарованы молодым человеком, что никто не заметил прихода гостей.
Звуки, которые извлекал юноша из своего инструмента, были прекрасны. Они поднимались к сводам, и хотелось лететь следом, чтобы слышать и слышать эту мелодию.
Когда Генрих закончил, Пьер принялся хлопать в ладоши. Все обернулись и замерли. Молодой человек первым оправился от изумления. Подойдя к королю, он почтительно поклонился. В его ладной фигуре было некоторое напряжение, но никакого раболепства. Генрих был также ослепительно красив, как и его мать. Королева почувствовала, что стареет — раньше ей никогда не нравились молоденькие мальчики.
