— А как ваша семейная жизнь? — безмятежно произнес Кристофер, с роковой точностью попадая в болевые точки находящихся рядом людей.
Взгляд Франка заметно потускнел.
— Я не женат.
— Кримхильда не простила, что вы пропустили день свадьбы? — поинтересовался Крис, словно всю жизнь коллекционировал причины несостоявшихся браков.
— Да что с вами?! — не выдержала Карина. — Ну-ка, посмотрите мне в глаза!
Последняя фраза была шуткой. Но если бы королева действительно увидела опрокидывающиеся внутрь зрачки, ей стало бы не до смеха. В серебристых глазах друга она различила боль.
— Франк, а вы рассказали о том, почему вас не было? Мы можем подтвердить каждое ваше слово…
Цегенвеец махнул рукой. В комнату впорхнула Кримхильда.
— Здравствуйте! — звонко приветствовала она путешественников. — Ну, ты, Франчик, даешь! Такие гости приехали, а ты их при себе держишь!
Она подбежала к королю, поцеловала его в щечку и потрепала за волосы. Карина считывала и анализировала каждую секунду взаимодействия. В голосе Кримхильды она различила легкое пренебреженье, в жесте — снисходительность. Когда ее рука закончила приветствие, король невольно потянулся за ней. Это был не тот Франк, которого они видели в Фандории!
Карина обернулась к Крису — лицо эсверца было застывшим и напряженным. Она перевела взгляд на Кримхильду — та небрежено собирала бумаги со стола короля. Ее изящная фигурка была лишена признаков беременности.
— Вы уверены, что правильно поступили, сделав аборт? — у Криса в тот день начисто пропала тактичность.
Повисла неловкая пауза. Словно перебрав бесчисленное множество вариантов ответа, Кримхильда, наконец, ответила:
— Да, так было надо…
Карина не понимала, что творится с Крисом. Но, кажется, понимала Кримхильду. Своим поступком она навсегда привязала к себе совестливого Франка. Трапеза, к которой их пригласили, грозила пройти в ужасной атмосфере. Однако появились Амалия, Доминика, Тристан и даже нашлись поводы посмеяться.
С возвращением Франка все комнаты в корпусе номер восемь оказались занятыми, и путешественникам предложили расположиться в соседнем здании. Им досталась симпатичная угловая комнатка на четвертом этаже. Крис сразу улегся спать. А Карина достала бланки с измерениями интеллекта у цегенвейцев и принялась чертить сводную таблицу.
Около половины первого в дверь тихонечко постучали. В полумраке коридора стоял Франк.
— Извините, что так поздно, — шепотом сказал он. — Но я увидел свет, и подумал — может, прогуляемся?
Они отправились в парк.
— Я очень рад, что вы приехали в наше королевство! — сказал Франк.
— Я тоже! — искренне ответила Карина.
Потом они надолго замолчали, но, на самом деле, продолжали общаться. Просто о многом им не нужно было говорить: о Кристофере, о Сусанне, о фандорском драконе, о Битве.
Только когда они возвращались обратно, Франк спросил:
— А что говорит психология о любви?
— Импритинг, — невесело сказала Карина. — Плюс проекция…
— ?
— Впервые импритинг был обнаружен на новорожденных утятах, — пояснила девушка. — Маленькие утята считают за маму того, кого увидят сразу после рождения. Эволюционно все оправдано — обыкновенно рядом оказывается мать. Но если это будет мячик или собака, механизм все равно запустится.
— Возможно, с человеком происходит нечто подобное, — продолжала Карина. — Когда мы рождаемся для любви, то выбираем в качестве объекта первого попавшегося. А потом наделяем его в своем воображении самыми ценными для нас качествами. Хотя, возможно, это верно только для первой любви…
— Значит, вторая более подлинная? — спросил Франк.
— Может быть… — вздохнула Карина. — Может быть…
Они вышли к корпусам. Пора было прощаться.
— Мы завтра, вернее, конечно, уже сегодня уезжаем, — сказала королева Долесонии. — Если не увидимся, то до свидания!
— Нет-нет, я обязательно провожу вас! — воскликнул правитель Цегенвеи. — Хочу спросить еще вот о чем. Когда вы были у нас в прошлый раз, то проводили какие-то исследования, можно узнать о результатах?
— К сожалению, данные еще не обработаны. Не было времени… Но я обязательно сообщу!
— А как вы собираетесь их обсчитывать?
