— Что с тобой? — Тони испуганно вскочил и тут же плюхнулся обратно на постель, старательно прикрывая одеялом свои не слишком мужественные труселя в цветочек.
— Дурной сон, — она непринуждённо села рядом с ним на кровать и обхватила своими тонкими, почти ещё детскими руками, его за шею. Тони судорожно сглотнул. Один вид Лин в ночной рубашке уже вызывал в нём определённую реакцию, а уж когда она обняла его и практически прижалась к нему!
— Тебе приснился кошмар? — зачем-то уточнил он, неловко поглаживая девушку по спине.
— Да, — её бледное взволнованное лицо было совсем близко, и Тони не мог оторвать взгляда от полуоткрытых губ. — Ко мне приходил домовой. Он принёс нехорошие вести.
— Какие именно?
— Не знаю. Я знаю только, что должно случиться нечто страшное, — Лин чуть не всхлипывала. — Тони, я боюсь, что это произойдёт с Альбертом. Он мне тоже снился.
Альберт, ну, конечно же! Она всегда в первую очередь волнуется за Альберта.
— Тебе ведь и раньше снились кошмары? — спросил Тони.
— Снились, — кивнула Лин. Она немного успокоилась и отстранилась от него. — Но когда рядом спал Альберт, всё казалось не настолько страшным. Тони, я боюсь!
— Тихо, тихо, всё хорошо, — Тони не мог найти слов, чтобы успокоить её. Честно говоря, у него был не слишком большой опыт общения с перепуганными кошмарами девушками. — А почему ты пришла ко мне, а не к Иоанне? Она ведь всё-таки женщина…
— Но ты же мой друг, Тони, — удивилась Лин.
"Друг". Это слово будто обдало его ушатом ледяной воды. "Ты для неё всего лишь друг, парень", — уныло подумал Тони.
В дверь снова постучали, и в комнату, не дожидаясь приглашения, зашла Марина. Заметив Лин, она застыла на пороге.
— О, — ровные дуги бровей поползли вверх. — Прости, Тони, я не хотела мешать твоему позднему ужину. Или это ранний завтрак?
По сгустившемуся воздуху Тони понял, что грядёт буря. Он нервно вцепился руками в своё одеяло.
Лин гибко поднялась с места и встала напротив Марины, уперев руки в бока. Вампирша и ведьма обменялись грозными взорами. Они напоминали двух породистых хищниц, замерших в ожидании того, кто первой начнёт атаку.
— Тебя сюда никто не звал, — процедила Лин. Тони даже представить себе не мог, что голос этой ласковой девочки может звучать так ядовито. — Что ты тут делаешь?
— То же самое могу спросить и у тебя, — парировала Марина. — Что, поняла, наконец, что не нужна Красноглазому, и теперь решила попытать счастья с Тони?
— Заткнись! — вспыхнула Лин, мгновенно превратившись в маленького и крайне сердитого хомячка. — Он тебе не Красноглазый! Его вообще-то зовут Альберт! И мы с ним сами разберёмся, нужна я ему или нет, так что не суй нос не в своё дело! И прекрати выпендриваться: я пришла сюда первой! Это моя компания и мои друзья!
— Надо же, прекрасная овечка решила встать на дыбы, — холодные русалочьи глаза Марины чуть сузились. И тут Тони не выдержал.
— Прекратите уже! — выпалил он. — Это вообще-то моя спальня! Устроили тут дефиле в ночных рубашках!
Последняя фраза слетела с языка прежде, чем он успел подумать, о чём говорит и при чём тут собственно ночные рубашки. Парень мучительно покраснел. Обе девушки окинули его таким взглядом, что захотелось немедленно с головой сползти под одеяло.
— Ладно, Тони, не буду мешать вам с Мариной, — выпалила Лин и пулей вылетела из комнаты.
— По-моему, ты перегибаешь палку, — Тони не хотелось в таком тоне разговаривать с Мариной, но он уже не мог дольше сдерживаться. — Почему ты не можешь относиться к людям не только, как к пище?
— Потому что они и есть пища, — девушка бесцеремонно уселась к нему на кровать на то же самое место, что и Лин. Тони подумал, что у него, наверно, нет никакого авторитета. Попробовали бы они так же вломиться к Альберту и завалиться к нему на кровать!
— Сколько тебе лет, Марина? — спросил он.
— Такой вопрос задавать нетактично, — хмыкнула она, но всё же ответила. — Тридцать семь.
Тони выпучил глаза. Так она всего на пять лет старше его?!
— И сколько лет тебе было на момент обращения? — слабым голосом спросил он.
— Почти восемнадцать.
— Ты же сама ещё недавно была человеком, — горячо заговорил он. — Как ты можешь считать людей всего лишь пищей?
