«Но, ведь пойми, Пушок: я убил человека!»
«Не надо так кричать! Потише! — замурлыкал кот обиженным тоном. — Я прекрасно знаю, что вы убили того бандита, но ведь он сам хотел убить вас. Он первым напал на вас. Если не вы его, так он бы убил вас. Вот в чем дело! Может, вам хотелось быть убитым?»
Наступило молчание.
«Если бы он убил вас, как вы думаете, стал бы он расстраиваться из-за этого, как вот вы сейчас? Он бы сейчас веселился!»
«Я никогда и никого не хотел убивать. Это варварство!»
«Я очень рад, что вы так думаете, — ответил кот серьезным тоном. — Но вы поступили совершенно правильно! А что вы еще могли сделать? Если бы вы его оставили в живых, он бы, пожалуй, зарезал кого-нибудь из ваших друзей, ну, например, Фонтейну!»
Марк даже вздрогнул, вообразив такой исход своей жалости к убитому им бандиту.
«Но, пойми, Пушок, ты даже сообразить себе не можешь, что значит убить человека! Это страшно! Это нехорошо!»
«Вот как?! А кто, по вашему, поставил этому бандиту подножку и тем самым заставил его споткнуться на вашу шпагу?!
«Как! Неужели это был ты, Пушок?!» — воскликнул Марк, глядя на кота широко раскрытыми глазами.
«А вы что думали?! Неужели я оставил бы вас в той беде, которая вам угрожала?!» — промолвил кот, пристально взглянув на своего хозяина.
Марк замолчал на некоторое время, как бы анализируя новую поразившую его мысль, и, наконец, проговорил медленно:
«Так, значит, это не я убил человека?!..»
— «Именно так, — быстро поддакнул кот. — Я, конечно, не имею права гордо объявить всем, что в этом только моя заслуга и присвоить себе одному лавры победителя. Можно сказать, мы оба одинаково постарались добиться славы в ратном деле».
Принц снова задумался и затем признался серьезным тоном:
«Я точно помню, что у меня не было желания убивать его».
«Нормальному человеку это не доставляет никакого удовольствия».
«Не совсем так. Вот, например, Ансар, точно, хотел и ему, видно, нравилось убивать».
«Это от возбуждения. Зато после боя, когда все закончилось, он был очень тихий и спокойный, разве не так?»
«Люди всегда могут договориться между собой».
«С вами — да, можно договориться, — воскликнул кот с таким подобострастием, что Марк невольно улыбнулся. — Но что делать, если это не люди, а дикие звери в облике человеческом?»
«А мне кажется, что все люди одинаково добрые и хорошие!»
«Это вы так говорите потому, что пока сами слишком добрый и хороший и ко всем остальным относитесь таким же образом, а это неправильно».
«Ну что ж, постараюсь исправиться».
«Ваше доброе расположение ко всем, в принципе, похвально и вы, по большому счету, правильно поступаете, но так делать надо не всегда».
«Спасибо за совет, господин мудрец!»
«Не стоит благодарности! Может, нам пора спать?»
«Да, пожалуй! Я очень устал!»
«Спокойной ночи!»
«Спокойной ночи, Пушок!»
На следующее утро Марк проснулся довольно поздно и с удивлением обнаружил, что встал не самым последним, так как некоторые другие путешественники все еще продолжали спать, закутавшись кто в плащ, кто в попону. Когда, наконец, все были на ногах, Феррагамо распорядился, чтобы великана Джани не беспокоили попусту и не мешали ему отдыхать.
Орм успел уже сходить на охоту с арбалетом и принес столько дичи, что ее с избытком хватило не только приготовить всем обильный завтрак, но и восполнить заметно убавившиеся запасы провизии. Феррагамо сидел возле раненого Джани и бормотал какие-то заклинания. Фонтейна присматривала за большим горшком с кипящей водой, который был подвешен над костром. Заметив, что Марк очнулся ото сна и встал, принцесса налила в чашку какой-то ароматной и горячей жидкости и подала юноше со словами:
— На, выпей! Это полезно!
— Что это? — спросил Марк, понюхав подозрительно непонятный запах странного напитка, приготовленного в виде отвара неведомых трав.
— Это отвар, приготовленный по рецепту Джани. Ну как твои ребра?
— Да так себе — коротко ответил Марк, стараясь превозмочь боль. Выпив отвар. принц весь сморщился и похвалил лекарство:
— Ого, судя по вкусу, это действительно полезный отвар. Ну, как Джани?
Лицо Фонтейны омрачилось. Принцесса взглянула на Марка огорченно и ответила:
