— Укрытие. Будет буря, — просто сказал он.
Теперь стало ясно, что седовласый старик одет в козьи шкуры. Он закатил глаза, указывая сначала на летящие по небу тяжелые облака, а затем на всадников, устало поднимающихся по тропе.
— Помоги им подняться, — сказал Марк Шиллу. — А я пойду взгляну на пещеру.
Шалли, который до этого внимательно смотрел на Шилла и Ансара, теперь с нескрываемым интересом принялся изучать Марка. Глаза его на минуту задержались на мече принца и двинулись дальше. Марк встретил внимательный взгляд, и ему стало неуютно. Что-то в облике отшельника внушало благоговение.
— Последний наследник, — невнятно произнес он.
— Что? — переспросил Марк.
— Пещера, — сказал Шалли. — Укрытие. Для коней тоже.
— Тогда это, наверное, большая пещера, — улыбнулся Марк и направился ко входу. Сов проскользнул над ним и исчез в темноте.
— Вместе с этой совой к вам никто не приходил? — спросил Марк. — Человек? Маг?
— Мой брат с белым сердцем, — проговорил Шалли.
— Брат? Где он?
Шалли не ответил. Он оглянулся, убедился, что весь отряд уже поднялся па плато, и направился к пещере.
— И кони тоже, — повторил он, видя колебания Марка.
Вход в пещеру действительно оказался достаточно высоким, чтобы провести лошадей, но Марк боялся, как бы они не поломали ноги в темноте. Пещеры обычно плохо приспособлены под стойла.
Шалли бормотал что-то совершенно несуразное, но опасения Марка постепенно рассеялись. Казалось, в этой пещере светился сам камень и пространство будто медленно раскрывалось перед быстро привыкающими к неверному свету глазами. Огромный коридор уходил в глубь горы, слегка поднимаясь вверх, то и дело в стороны ответвлялись боковые штреки. Пол против ожидания оказался ровный, лишь изредка попадались кучки мелкого щебня и песка.
Изумленно оглядываясь, Марк завел коня внутрь В некоторых местах камень светился сильнее. Воздух был удивительно теплый, а откуда-то издалека доносилось музыкальное журчание льющейся воды.
— Кони, — сказал Шалли, указывая на один из боковых проходов.
Марк направился туда и оказался в пещере, где легко могли разместиться и пятьдесят лошадей. Вдоль одной из стен бежал ручеек. Конь Марка радостно заржал и припал к воде. Казалось, это место совершенно его устраивало.
Вернувшись в главный коридор, Марк как раз успел встретить входящий отряд. На лицах людей явно читалось удивление. Он указал им дорогу до здешней «конюшни» и повернулся к Шалли, но старика нигде не было. «Неужели ловушка?» — подумал я. Откуда-то из недр горы заухала сова, и Марк отправился туда, заглядывая по пути во все гроты.
Внезапно перед ним словно из воздуха возник Шалли. Отшельник махнул ему рукой и Марк, пошел за ним.
В гроте, куда они пошли, было темнее, Марку с трудом удалось различить бесформенную кучу лохмотьев в дальнем углу. Пока его глаза привыкали к освещению, куча зашевелилась и знакомый голос произнес:
— Я так и думал, что вам не удастся избежать встречи с моим здешним другом.
— Феррагамо!
Маг поднял голову, и восторг Марка вмиг испарился. На него смотрели хорошо знакомые зеленые глаза, но лицо претерпело разительные перемены. Феррагамо был так истощен, что сквозь натянутую, как сухой пергамент, кожу проступали кости. Волосы мага в причудливом свете казались снежно-белыми, почти серебряными. Даже под бесформенной одеждой было заметно, как ссохлось его недавно еще сильное тело.
Голова Феррагамо запрокинулась. От изумления Марк пошатнулся. Он мог бы поклясться, что от волос мага посыпались искры.
Некоторое время спустя Марк сидел в другом зале и говорил со своими друзьями. Всем хотелось увидеть Феррагамо, но Шалли отказался пускать к нему кого бы то ни было. Он только повторял: «Слишком белый, слишком белый», — и так решительно встал на пороге, что пробраться внутрь не удалось даже Фонтейне. Вследствие этого они потребовали от Марка самого подробного отчета. Принц описал состояние Феррагамо и странные эффекты, которые так поразили его.
— Искры? — недоверчиво воскликнули Ансар и Орм.
— Так это выглядело, — кивнул Марк. — Крупные искры, но не красные, как от костра, а серебристые. Когда я нагнулся над ним, то заметил, что вся его кожа светится. Должен вам признаться, это меня напугало.
