– Боюсь, твои ангелы не стали бы впутываться вдела, которыми я занимаюсь.
– Раньше у тебя все дела были такими.
– Да, пожалуй, кое-что не изменилось, – задумчиво сказал Роман. Затем он в досаде развел руками: – Я уж и не знаю, что мне больше нужно – выпить или поговорить со священником.
Джейсон тоже раскинул руки:
– Можно и то и другое.
Когда они расположились в креслах, Роман потребовал от Джейсона ответа – какого дьявола тот стал священником?
– Эта мысль пришла мне в голову неожиданно. Поскольку я не стремился разбогатеть, мне не было нужды обучаться торговле. А я очень люблю читать. Возможно, я тебе об этом не говорил – боялся, что ты назовешь это женским занятием. Сорванцы, какими мы были, книг читать не должны.
– Да, в самом деле, это просто позор. Непростительно. Слишком мирное занятие. Мальчики-озорники должны были в три часа утра устроить в курятнике нашего беспокойного мистера Фицберта такой переполох, который бы поднял на ноги и мертвого.
– Или украсть белье у старого мистера Хеншоу и повесить его на церковной колокольне.
Они засмеялись, вспоминая свои самые веселые проделки. Первым спохватился Джейсон.
– Но это все было нехорошо, – произнес он, хотя его губы продолжали улыбаться.
Роман кашлянул.
– Очень нехорошо. Нас следовало выпороть.
– Помнишь, как Кенли из соседней деревни пытался это сделать?
Они снова взорвались смехом.
– Оставайся на ленч, – сказал Роман. – Триста спустит с меня шкуру, если узнает, что ты был, но с ней не встретился.
Они отправились на прогулку в окрестностях дома. Роман расспрашивал о том, что случилось поблизости от Уайтторна за прошедшее время. К его изумлению, Джейсон дал очень подробное и обстоятельное описание. Романа удивило, как изменились его манеры. Может, и Джейсон нашел в нем большие перемены?
Вернувшись домой, они сняли верхнее платье, и Роман попросил принести напитки.
– Да, жизнь изменчива, и время оставило на нас свои следы. Но многое сохранилось, – заметил Джейсон. – Мы, повзрослев, стали другими. Никто не мог предположить, что ты вернешься в семейное гнездо...
– И что у тебя будет воротник священника, – вставил Роман.
– И что ты и Триста снова будете вместе. Скажи, она сильно переменилась?
Роман старался избегать взгляда Джейсона.
– Она красавица. Очень энергичная. Но жизнь изменила и ее. – Он поджал губы и нахмурился: – Она... у нее сын. – Он помолчал, давая возможность Джейсону переварить эту новость. – Ему уже пять лет. Официально считается, что Триста вышла замуж за капитана Фэрхевена, который и является отцом мальчика. Я сам думал так еще несколько месяцев назад. Но этот капитан – чистая выдумка. Триста никогда не была замужем. Однако я не хочу, чтобы все это знали. Мы пришли к компромиссу. Я усыновлю Эндрю легально и воспитаю его, истинное же положение вещей будут знать только члены семьи. Если кто-то заподозрит правду, ее надо отрицать. Только так можно уладить это дело.
Джейсон молча смотрел на старого друга. Они не виделись уже шесть лет, если не больше. Однако ему сейчас казалось, что их дружба не прерывалась ни на один день.
– Сын. И Триста – твоя жена. Должно быть, ты доволен, что наконец все обернулось так счастливо.
– Счастливо? Я так расстроен как никогда раньше. Не могу понять, почему она вышла за меня замуж. Думаю, из-за того, что я ее заставил.
– Заставил? Что, черт...
– Из-за мальчика, – терпеливо объяснил он. – Этот ребенок не выносит меня, и положение ничуть не улучшилось с того времени, как мне пришла в голову великолепная мысль перевезти всех в это забытое Богом место. Я чувствую себя здесь словно в гробу и вспоминаю много неприятных вещей, которые хотел бы забыть.
Джейсон поднялся, подошел к окну и сделал вид, что разглядывает окрестности.
– Лужайки в прекрасном состоянии. Дом выглядит так же добротно, как всегда.
– Потому я и держу много слуг, чтобы содержать в порядке дом и лужайки.
– Странно для человека, который не любит своего дома, тратить большие деньги на его содержание. Ты всегда говорил, что не выносишь Уайтторна и, когда вырастешь, уедешь отсюда, чтобы никогда не возвращаться.
