– Роман, позволь ей все объяснить, – попыталась вмешаться Триста.
Роман жестом попросил ее замолчать.
– Это касается меня и моей сестры, Триста. Она принесла в наш дом беду, пытаясь отомстить за свое невезение. – Повернувшись к Грейс, явно пораженной вспышкой гнева брата, он понизил голос, так что он стал напоминать рык. – Ради той девочки, которой ты была когда-то, невинной и забытой всеми, и того грубого парня, каким я был, я терпел твои выходки. Я пытался помочь тебе понять себя самое. Но ты оказалась раздражительной и избалованной...
Триста прервала его, в ее голосе звучала властность.
– Это Грейс привезла его назад. Они встретились случайно.
Роман почти не расслышал ее.
– Ты знаешь, сколько эта безответственная дама заставила нас волноваться? Мы от беспокойства чуть не сошли с ума.
– Мне очень жаль! – выкрикнула Грейс. – Я знаю, что вы потеряли голову. Я не думала...
– Я знаю, о чем ты думала, – о себе. Но хватит с тобой. Эндрю!
Он повернулся к Эндрю, который быстро убегал по ступенькам. Роман какое-то время смотрел ему вслед, затем выпрямился и пригладил волосы. Возможно, своим криком он испугал мальчика.
Триста коснулась его руки:
– Я пойду поговорю с ним вместо тебя.
Она сделала три шага по ступенькам, но он ее остановил:
– Тебе не нужно вмешиваться.
Она повернулась и с изумлением посмотрела на него.
– Я делал то, что ты хотела, только с твоего разрешения. Я думал, что лучше всех его знаешь ты и разумнее прислушаться к твоему совету. Но все это кончилось ничем. Мне больше не следует оглядываться на тебя. Я буду поступать так, как считаю нужным.
Мэй выступила вперед:
– Тебе, возможно, не стоит торопиться и говорить такое после бессонной и беспокойной ночи.
– Прошу прощения, – сдавленно ответил ей Роман, – но с меня хватит женских советов.
– Роман, – попытался вмешаться Джейсон, но замолчал под мрачным взглядом друга.
Триста повернулась к мужу:
– Ты меня обвиняешь?
Роман отрицательно покачал головой:
– Все это не из-за тебя, Триста. Это из-за Эндрю и меня. Мне нужно самому поговорить с Эндрю. – Он мрачно направился к лестнице, добавив: – Я и мой сын многое можем сказать друг другу. Я наконец должен действовать как его отец.
После того как Роман ушел, а с ним и Триста, люди, занимавшиеся поисками ребенка, откланялись и покинули дом. Леди Мэй подошла к весьма импозантно выглядевшему пожилому джентльмену, с которым Грейс не была знакома. От Тристы она знала, что этого человека зовут лорд Маркус Робертс.
В ее теле была свинцовая тяжесть. Она не сомкнула глаз всю ночь, к тому же волновалась за Романа и корила себя за собственное безрассудство.
Она направилась к лестнице. Ей хотелось отдохнуть.
– Грейс, – окликнул ее Джейсон.
Грейс остановилась.
– Думаю, я знаю, что ты хочешь сказать, – устало проговорила она. – То, о чем умолчал Роман. Почему я думаю только о себе? А впрочем, он это говорил. Что я самая безответственная особа из всех? Но он и этого коснулся. Боюсь, он не оставил тебе ничего свежего, чтобы прочитать мне лекцию, преподобный, так что тебе придется повторить уже избитую тему о моей распущенности... или, может, глупости?
– Ты хочешь сказать, что тебя не за что порицать? – негромко спросил он. – Как ты могла довести своего брата до такого состояния?
Она повернулась:
– Могла.
Хотя она еще секунду назад выглядела спокойной, на ее глаза внезапно навернулись слезы. Когда она смотрела на Джейсона, с ней всегда что-нибудь происходило. Он словно сверлил ее взглядом.
– Я думала взять его только на небольшую прогулку верхом, – сказала она. – Поговорить с ним, успокоить. Мы разговаривали, и я была так поглощена своим желанием ему помочь, что не заметила, как далеко мы отъехали. Лошадь захромала, и нам пришлось возвращаться домой пешком.
– Тебе следовало рассказать это Роману.
– Он не стал меня слушать.
– Он думает, что ты уехала к своим друзьям и Эндрю отправился в дорогу один. Тебе нужно рассказать кому-нибудь, как было дело.
– Да. – Она нахмурилась и потерла пальцами голову, стараясь избавиться от пульсирующей боли. – Теперь понимаю. Я не хотела всех этих душераздирающих сцен. Но поправить ничего нельзя. Независимо от своих намерений я не в состоянии все вернуть назад.
