— Получили. Только обстоятельства поменялись. Если бы мы всё знали заранее, то потребовали бы больше.
— Что знали заранее? О чём?
— Не прикидывайся, пан, — в голосе послышалась угроза. — Когда ты нас нанимал, разговор шёл о мальчишке, а ты нас навёл на девицу. Это не наша работа. Подраться с мужиком — пожалуйста, ограбить кого — запросто, можем и прибить. Но девку?..
— Да о какой девке речь-то?! — теперь голос Леха стал полностью узнаваем.
— А ведь я могу и потерять терпенье, — угроза стала чётче.
— Слушай, ты, как там тебя, или объясни по-человечески, о чём речь, или я тебя сейчас так отделаю, что сам забудешь своё имя.
— Так ты и впрямь не знал? — усмехнулся собеседник Леха. — На будущее запомни: прежде, чем говорить с серьёзными людьми, выясни побольше о том, кто тебя интересует… Баба это. Молодая, тощенькая, как мальчишка, но — баба. Так что давай-ка, пан, раскошеливайся. Особенно теперь, после того, как всё выяснилось.
— Это с чего бы? — огрызнулся Лех. — Баба, мужик, мальчишка — вам-то какая разница?
— Значит, есть разница, раз говорю… А ты, пан, так ничего и не понял. Знаешь, с такими, как ты, у нас предпочитают дела не иметь.
— Вот и не имейте. Мне-то что!
— Хм! Да-а, видно, не учили ещё тебя уму-разуму. Ну, это ещё впереди… Так будешь платить?
— И не подумаю. Вам и так доля убитого досталась. Угораздило же кого-то из вас на шпагу налететь! Ну, вот вам и доплата. Предполагаю, что и кошельком вы не побрезговали. Всё. Разговор окончен. А будешь дальше приставать, охрану кликну.
— Кликни, — равнодушно произнёс голос, снова потерявший выражение. — Не боишься, что расскажу о тебе этой твоей охране?
— Не боюсь. Не резон тебе попадаться. Так что беседовать со стражниками у тебя, я думаю, желания никакого нет.
— Правильно рассуждаешь, пан, уважаю за это. Но берегись! Скупых да нечистых на руку даже среди таких, как я, не любят. Смотри, пожалеешь, что сейчас не заплатил, да поздно уже будет.
— Хватит! Надоело слушать. Убирайся и дорогу сюда забудь!
Голоса на улице смолкли, только тихо хлопнула, закрываясь, дверь, да заскрипел снег под чьими-то шагами. Элен осторожно закрыла дверь, забралась под одеяло и потихоньку стала отогреваться. Сна теперь и подавно не было, она обдумывала услышанное. Элен и раньше подозревала, что Лех был причастен к ночным событиям, а теперь получила этому подтверждение. Но не это главное. Можно было не сомневаться — Лех молчать не станет, и о том, что узнал он, скоро будут знать все. Одно хорошо: будучи в курсе всего, можно подготовиться. Хотя как? Что можно сделать или сказать? Она задремала только под утро. Открыв глаза, сразу ощутила неприятный холодок в спине — может, сейчас, как раз в эту минуту, Лех, смакуя подробности, рассказывает о ней своим приятелям. Заставив себя отодвинуть в сторону неприятные мысли, она встала и начала одеваться. Оказалось, сделать это с обычной одеждой, а не с халатом, не так-то просто, мешала тугая повязка на теле и лангета на ноге. На шум вошёл Штефан и сразу начал выговаривать ей за новую блажь.
— Зачем вам это нужно? Всё одно ведь лежите.
— Больше я лежать не собираюсь, — ответ прозвучал спокойно, но тон его не допускал никаких возражений. — Ты лучше скажи, как с этой штуковиной, — она указала на ногу в лубке, — одеть штаны.
— Нет, этого я не скажу. Просто пойду и позову лекаря, с ним и разбирайтесь! А то я ещё и виноватым буду, — последние слова Штефан договаривал уже за дверью, боясь, что Элен его остановит.
Лекарь пришёл очень быстро. Остановился в дверях, внимательно наблюдая, как Элен, сидя на кровати, борется с одеждой.
— И куда это вы собрались? — он слегка улыбался. После столкновения с её характером, ему уже не приходило в голову уговаривать свою пациентку или пытаться что-либо ей запретить. Просто это было бессмысленно.
— На завтрак, — лаконично ответила Элен. — Только не нужно пытаться меня останавливать.
— Я и не собираюсь. Мне просто интересно дождаться результата — удастся ли вам одеться с лангетой на ноге так, чтобы не пойти на завтрак полуголой.
— Так помогите мне, — Элен смотрела на него сердито. — А не то я сейчас сниму это всё сама.
