— И что?
— У Юзефа нет таких денег. Он мне не говорил, но это и так ясно. Дядя Янош, пусть в этом году лучших будет двое. Пожалуйста! Ведь если бы я была юношей, то училась бы у тебя всё равно бесплатно, и для этого мне не нужно было даже становиться лучшей.
— Но на каком же основании я должен объявить, что нынче привилегии удостаиваются двое, а не один?
— Очень просто: Ален — твой родственник, он так и так будет учиться. Для него это не привилегия. Поэтому пусть этим правом воспользуется второй ученик школы. Тем более что он действительно лучший.
— Не понял. Ты же только что собиралась его победить.
— Собиралась. И сделаю это. Но если бы ты, дядя Янош, давал уроки, не только мне, а и Юзефу, то ещё неизвестно, кто из нас стал бы лучшим.
— То есть, ты считаешь, что я всё-таки, виноват, — саркастически спросил Янош.
— Я считаю, что всё было бы гораздо проще, если бы я знала всё с самого начала. А сейчас всё есть — как есть.
Повисла пауза. Пан Янош встал, отошёл к окну.
— Дядя Янош, так что будет завтра? — тихо спросила Элен, не дождавшись ответа на свою последнюю фразу. Пан Янош, не оборачиваясь, сказал:
— Там видно будет. Сначала нужно, чтобы ты победила.
Это не было согласием. Но не было и отказом.
На следующий день посмотреть последний поединок собрались все. Обсуждая между собой возможный исход, с большей уверенностью присутствующие отдавали предпочтение Юзефу, хотя и признавали успехи Алена в последнее время.
Поединок был красив. Клинки легко летали, направляемые уверенной рукой. Противники — оба ловкие, гибкие — были хороши. Успех попеременно сопутствовал то одному, то другому. Несколько раз казалось, что Ален готов отступить, признав поражение. Но он снова находил возможность и силы продолжить бой. Сражение затягивалось. Ни тот, ни другой никак не могли нанести удар, который безоговорочно можно было считать победным. Наконец, Юзеф стал сильно теснить Алена, применив подряд несколько приёмов, требующих, прежде всего, силы. Ален пытался отбиться, тянул время, уходя из-под ударов Юзефа, хотя всем стала заметна какая-то нерешительность в его движениях. Юзеф воспрянул духом и ринулся на противника с удвоенной энергией. И тут… никто даже ничего не понял, не заметил, как это случилось, а конец шпаги Алена замер, коснувшись Юзефа под челюстью. Он стоял, высоко подняв голову, чтобы шарик защиты Алена, не давил на горло. Такая поза делала абсолютно невозможным продолжение боя. Это была чистая победа!
Противники, пожав друг другу руки, разошлись. Юзеф выглядел огорчённым, Ален был спокоен.
Месье Андрэ объявил победу пана Алена и заговорил о том, что ожидает победителя. Его речь была прервана в самом начале хозяином школы. Пан Буевич поднялся со своего места и подошёл к учителю. Попросив у него прощения за то, что прервал, он обратился ко всем:
— Я хочу объявить, что в этом году есть некоторые изменения в сложившихся правилах. Каждый год лучший ученик школы удостаивался права, если пожелает, продолжить обучение без оплаты. Так будет и нынче. Отличие состоит в том, что в этом году таких счастливчиков двое. Двое лучших. Попрошу дослушать, — он поднял руку, призывая к тишине, поскольку в ответ на его слова раздался удивлённый и недовольный ропот. — Я принял такое решение, поскольку один из этих лучших — мой племянник, который в любом случае, как вы понимаете, смог бы учиться дальше бесплатно. Поскольку для него это нельзя считать наградой, я решил дать её тому, кто был лучшим на протяжении всего обучения — вам, пан Юзеф. Всё, сказанное мной, не означает, что победители обязаны учиться дальше, а остальные не могут. Первые могут отказаться, а вторые — учиться, заплатив за это.
Во время его речи Элен едва сдерживала улыбку. Чтобы скрыть её, она опустила голову. Юзеф выглядел одновременно и счастливым и удивлённым. На улице он догнал Элен, и они пошли рядом.
— Я не понимаю, как всё это могло случиться. Пан Буевич ещё никогда не давал такой возможности сразу двоим! Мне кажется, что за это я должен благодарить вас.
— Меня? Разве это я владею школами?
— Но ведь ещё никогда…
