- Но ведь это же правда! - возразил Калум.
- Правда, - ответил Рафик, - в данном случае имеет мало общего с правдоподобием.
Гилл продолжал развлекать Акорну в саду, в то время как Рафик и Калум направились в кабинет Хафиза. Тот сидел за полукруглым полированным столом с обычными пультами и контрольными панелями; впрочем, приглядевшись, Калум понял, что не знает назначения некоторых из них. Все было расположено и встроено так, чтобы не нарушать гармоничных плавных линий стола. Удивляло то, что среди всего этого новейшего оборудования лежали две древние книги в твердых обложках, заключавших в себе сшитые вместе листы бумаги: устаревшие и неудобные шестигранные хранилища данных.
- Вам нравится мой стол? - любезно обратился дядя Хафиз к Калуму. - Он вырезан из цельного ствола "пурпурного сердца"... одного из последних огромных стволов этих деревьев на Танкке-III.
- Моя жена предпочитает не вести разговоров с другими мужчинами, жестко проговорил Рафик.
"Он нас вычислил, - с отчаяньем подумал Калум. - Он знает, что я не женщина. О, этот Рафик с его дурацкими играми, будь они прокляты!."
- Но, дорогой мой мальчик, - возразил Хафиз, - конечно, в такой семье, как наша, где все так близки между собой, а вскоре станут еще ближе благодаря обмену женами, даже такой нео-хаддит, как ты, мог бы расстаться с частью этих нелепых... о, ладно, ладно. Я вовсе не собирался оскорблять твою... религию, - последнее слово он произнес с тенью отвращения, как человек, который приказывает слугам выкинуть прочь падаль, которую затащила в дом, да так и не доела кошка.
- Рафик нахмурился и весьма убедительно, по мнению Калума, изобразил человека, которого смертельно оскорбили и который с трудом удерживается от резкого ответа.
- Твой корабль, - продолжал дядя Хафиз, - теперь зарегистрирован как "Ухуру"; порт приписки - Кездет.
- А почему Кездет?
- Именно такой была первоначальная регистрация маяка, который вам удалось достать. Уничтожить все следы предшествующей истории этого маяка, в принципе, можно, но это крайне дорогостоящее удовольствие. Полагаю, вполне достаточно того, что можно получить электронные данные о трех перепродажах корабля. На корпус корабля уже нанесено соответствующее название; также произведены некоторые... скажем так, косметические изменения.
Калум поперхнулся.
- Все негодяи в Галактике регистрируются на Кездете, - возмутился Рафик. - Это известное логово воров, отщепенцев, лжецов и прочего отребья!
Брови дяди Хафиза поползли вверх:
- Дорогой мой мальчик! У моего скромного личного флота тоже регистрация на Кездете!
- Вот именно, - пробормотал Калум, но так тихо, что Хафиз его не услышал. Он ткнул Рафика в бок локтем, прикрытым белой многослойной тканью, надеясь, что это напомнит его товарищу о том, что с регистрацией на Кездете у них может возникнуть еще одна проблема.
- Кроме того, - продолжал Рафик, - так случилось, что у нас было... некое досадное недоразумение с патрулем Кездета. Одна из этих мелких, но досадных проблем с нарушением границ, которая может случиться и с лучшими людьми... однако, боюсь, их это раздосадовало.
Конечно, с точностью ничего сказать было нельзя, однако, скорее всего, Стражи Мира были все еще огорчены тем фактом, что, прежде чем сбежать с грузом титана, Рафик, Калум и Гилл вывели из строя их крейсер.
- В таком случае, - спокойно заявил дядя Хафиз, - у тебя есть прекрасный повод не возвращаться в порт регистрации, верно? А теперь вот что: ваши акции были проданы за... - и он назвал сумму, которая заставила Калума судорожно вздохнуть под его белыми вуалями.
Однако Рафику как-то удалось сохранить разочарованный вид:
- О, - печально протянул он, - но это, конечно, уже с вычетом твоей доли, дядюшка?
- Никоим образом, - ответил дядя Хафиз, - но я предлагаю взять не более двадцати процентов от общей суммы, которая, уверяю тебя, едва покроет мои расходы по... улаживанию бюрократической волокиты и выплате некоторых издержек.
- Вчера было семнадцать процентов.
- Задержка, - возразил дядя Хафиз, - увеличивает затраты. Какое счастье, что ты принял мудрое решение! Остается только завершить сделку. Если ты поклянешься на Трех Книгах чтить наше соглашение, тогда зови сюда Акорну и разведись с ней: я немедленно на ней женюсь, и вы сможете спокойно улететь.
