— Уверен.
Я что, говорила вслух? А он проснулся?
— А почему тогда? — отправила мысль я. Шуметь и будить Ти не хотелось.
— Я обещал, помнишь?
— И ты думаешь, для меня что-то изменится после вылета Нары? — искренне удивилась я.
Передвинулась ближе к Ардену, помогла приподняться и села так, чтобы его голова оказалась у меня на коленях. И стала смотреть в эти дивные изумрудные глаза…
— Мой дракон еще не проснулся, — покачал головой Ар. — Я не могу тебя связывать.
— Так давай его позовем, — пожала плечами я. Магия Повелителя росла поражающими темпами, и я была уверена, что очень скоро его вторая сущность даст о себе знать.
— Давай! — блеснул белозубой улыбкой эльф.
Руки обвили меня, утягивая вниз, на кровать. Арден перевернулся на бок так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Потом потянул мои волосы назад, заставляя запрокинуть голову, и стал целовать шею, ключицы. Мои руки обняли его, притягивая, ногти чуть царапали голую спину. Я тоже хотела ласкать, целовать, прижиматься… но не дотягивалась.
— Привет! Хочешь целоваться — поцелуй меня! — Губы проснувшегося от нашей возни Тиану накрыли мой рот.
Я задохнулась от ощущений, отвечая на его ласку. А потом забеспокоилась:
«Ти! Мы сейчас Шона опять поднимем, а он всю ночь из-за нас не спал! Держи себя в руках!»
«Не бойся. Держу. Не разбудим. Но поцеловать-то невесту я могу?»
Арден оставил мою шею, сдвинулся ниже и, задрав тунику, стал вылизывать мой пупок. Ти продолжал целовать и покусывать губы, одной рукой обнимая меня за плечи, а другой лаская под туникой грудь. Ладонь Ара оказалась на моей ягодице, попеременно поглаживая и сжимая…
Да что ж они творят! Я сейчас сама контроль потеряю! И, самое ужасное, хочу его потерять. Интуитивно я чувствовала: то, что делают со мной сейчас, — это только начало, малая часть чего-то большего.
Изнутри раздался рев разбуженной Нары. Голос драконицы заполнил мое сознание — в нем было и беспокойство, и требование, и зов, и мечта о свободе, и жажда любви. А потом послышался ответ Шторма — басовитый гневный рык. Ой, Ти, ну сейчас ты получишь за то, что покусился на мою Нару… Но что это? Как будто эхо? Или?
«Нара, зови снова!» И снова зов — отклик Шторма — и эхо.
«Ти, попроси Шторма помолчать! Нара, зови!»
Раздался голос моей второй сущности и — теперь в этом не было никаких сомнений — отклик откуда-то изнутри Ардена.
Дракон Ардена зарычал!
Мне сделалось даже чуть обидно, что оба эльфа, казалось, забыли обо мне. Впрочем, вздохнула я, целью наших объятий и было как раз разбудить в Ардене зверя. То, что его разбудили и во мне, стало побочным эффектом. Какой толк целоваться, если, чуть увлечешься, прибегает Шон и льет за шиворот кувшин холодной воды? Чистой воды расстройство! — грустно скаламбурила я.
— Ар! Сразу же познакомь своих дракона и единорога!
— Зачем?
— Хочешь, чтобы твой жеребец огнем дышал? — усмехнулся Ти.
— И не только! — продолжила я. — Так он будет быстрее расти. Еще Нара должна продолжать его звать. И надо как можно чаще сливаться!
Перед тем как спуститься на завтрак, я заглянула к Шону. Маг спал поверх покрывала, подтянув тощие коленки к груди. Во сне его лицо казалось мягче, совсем мальчишеским. Я осторожно левитацией приподняла его с кровати, откинула одеяло и, положив Шона назад, хорошенько укрыла. Тот вздохнул, сморщил нос, вытянул ноги и снова затих. Пусть отдыхает!
Завтракать мы перебрались в сад, благо, погода была хорошей. Эльфы занимались жарким, а мне доверили чистить и резать фрукты. По сравнению с сегодняшней новостью вчерашние события отошли на задний план. Ти сказал, что вечером надо б заскочить в Академию, посмотреть, сколько народа осталось после экзамена по магии и когда будет следующий.
Устроившись между парнями так, чтобы касаться обоих, я грызла сочные жареные ребрышки и размышляла о том, какого цвета дракон может оказаться у Ара. О том, какой будет моя красавица, я уже догадывалась — ало-золотая. Как тот прекрасный дракон на моем любимом гобелене. Или золотая с алым… Скоро уже увидим.
Но Ар… выдержанный, разумный, логичный, с сухим и чуть ехидным юмором. Страсть в нем есть, но она спрятана глубоко внутри, под маской спокойствия, невозмутимости и холодной иронии. Только рядом со мной, Ти и Шоном он снимал броню самообладания и становился непосредственным и живым. Хотя даже сейчас иногда я замечала, как он отстраняется, уходит в себя. Нет, его дракону алый совсем не подходит.
