Элиза спокойно выслушала эти логические доводы, не перебивая и не возражая. Она подошла к летательному аппарату и проскользнула внутрь. Потом еще раз взглянула на мертвых овец, поджала губы, стиснула кулаки и отвернулась. Я забрался на заднее сиденье и сел рядом с ней. Сцилла тоже вернулась в аэрокар.
Аппарат заскользил вдоль земли. Мне не давала покоя одна мысль — как будто я услышал что-то странное. Не плохое, нет, но необычное. Наоборот, даже приятное. Я пытался вспомнить, что это было.
«Ваше величество». Сцилла уже дважды обратилась так к Элизе. «Ваше величество».
Как странно. И как правильно.
Наше путешествие началось без особых приключений. Сцилла достала карту земель Тимхаллана, которую раздобыла в каком-то архиве — в подробности она старалась не вдаваться. Мосия и заинтересовался картой, и преисполнился подозрений — потому что карта явно была нарисована недавно, со всеми изменениями ландшафта, которые произошли после огненных бурь и землетрясений, вызванных высвобождением магии.
Сцилла и Мосия несколько минут спорили из-за этой карты. Колдун утверждал, что карту нарисовали разведчики генерала Боуриса, а следовательно, генерал нарушил условия договора. Сцилла в ответ заявила, что Дуук-тсарит сами нарушили условия договора и потому Мосии следует сперва вспомнить о собственных прегрешениях, а потом уже обвинять в чем-то других.
Не знаю, как долго они еще могли бы препираться, но Элиза, сидевшая сзади, бледная и молчаливая, тихо спросила:
— Эта карта нам пригодится?
Сцилла посмотрела на Мосию, который пробормотал что-то невнятное, в том смысле, что, наверное, пригодится.
— Тогда давайте ею воспользуемся, — сказала Элиза. Она свернулась в клубок в уголке на заднем сиденье и закрыла глаза.
После этого Сцилла и Мосия разговаривали друг с другом только тогда, когда нужно было обсудить направление полета. Аэрокар парил над горами, направляясь вглубь Тимхаллана.
Я позаботился об Элизе — накрыл ее своей курткой, за что удостоился награды: девушка слабо улыбнулась мне, не открывая глаз. Она держала Тедди на сгибе локтя, прижимая медвежонка к груди, как ребенка. Я был уверен, что Тедди сам устроился в этой завидной позиции, но не мог его передвинуть, не побеспокоив Элизу.
Я откинулся на спинку сиденья. Здесь было довольно тесно и не очень-то уютно. Я понял, что задние сиденья не предназначены для перевозки кого-нибудь, у кого есть ноги. Но мне необходимо было поспать и отдохнуть, чтобы собраться с силами и достойно встретить то, что ожидало нас в конце путешествия.
Я закрыл глаза, но заснуть не мог. Мое тело было измучено до крайней степени, и мысли беспокойно блуждали, перебирая события последних дней.
Я чувствовал себя виноватым из-за того, что оставил отца Сарьона, хотя и понимал, что ничем не помог бы ему, если бы находился рядом. И, в конце концов, я предупредил Элизу о техномантах, хотя, если бы она не унесла меч, они бы, возможно, не захватили в плен Джорама, Гвендолин и отца Сарьона.
Но я сказал себе: что сделано, то сделано. Я действовал так, как мне казалось правильным.
Несколько минут я предавался тягостным раздумьям о том, что мы будем делать, когда доберемся до Зит-Эля. Я был уверен: Мосия никогда не допустит, чтобы Элиза отдала Темный Меч техномантам. Попытается ли колдун остановить ее? Попробует ли забрать меч? Действительно ли у него не осталось магической силы, или это только хитрая уловка, чтобы усыпить нашу бдительность? Сцилла поклялась в верности Элизе. Будет ли она сражаться с Мосией, если дойдет до этого? И вообще, кто такая эта Сцилла?
Все ли в порядке с отцом Сарьоном? Убьют ли его техноманты, как обещали, если не получат Темный Меч? И разумно ли отдавать меч этим злым людям? Не будут ли все наши усилия потрачены впустую, если хч'нив все равно собираются уничтожить все человечество?
Постепенно заботы и тревоги — которые владели мною помимо моей воли — настолько утомили мой мозг, что он сдался на милость усталости. Я заснул.
Проснулся я в темноте. Снаружи бушевала гроза, а мне срочно нужно было опорожнить мочевой пузырь.
Поскольку на Тимхаллане отмечался явный недостаток общественных уборных, я готов был удовольствоваться кустиками. Дождь, который барабанил по крыше аэрокара, не прибавил мне энтузиазма, но выбора у меня не было.
