Санар с удивлением уставился на свои руки. Я тем временем отошла к самому борту, наблюдая за начинающимся штормом. Скоро пойдет дождь и придется прятаться в каюте, но пока можно понаблюдать за стихией.
Я всегда любила грозу. Сверкание молнии, грохот грома, порывы ветра, шум дождя, все это завораживало меня. Бывало, я целый вечер просиживала у окна, наблюдая за разыгравшейся стихией.
Замечтавшись, я не заметила, что шторм уже догнал наш корабль и ливень накрыл меня с головой. Чертыхнувшись, я собралась, было, поскорее отбыть в направлении сухой каюты, как вдруг непрошеная волна так тряхнула корабль, что я перевалилась за борт и полетела навстречу морю.
Снова я замечталась и свалилась! Ну, что за напасть? Видно суждено мне помереть именно таким образом.
Сквозь шум стихии я услышала свое имя, выкрикнутое Санаром, и тут вода окружила меня. Я уже собралась, было, расслабиться и отдаться воле стихии, как вдруг что-то меня подхватило и повлекло куда-то. Ощущение воды, сменилось ощущением падения, и я тут же почувствовала всеми своими выпуклостями твердость дерева отремонтированной палубы. Вода схлынула, и я тут же закашлялась.
— Эва, ты жива? — откуда ни возьмись, появился Санар.
— Угу, пока еще жива. Что это было?
— Да тебя привязывать надо! То с балкона падаешь, то за борт! — видимо, сильно он за меня перепугался, что так орет. В свое оправдание я снова закашлялась. — Какого черта ты там стояла? Мне про шторм талдычила, а сама что сделала?
— Знал бы, где упадешь, соломки б подстелил, — слабо выговорила я.
— К борту меньше подходить надо во время шторма.
— Да успокойся ты. Все обошлось. Поздравляю, кстати, с обретением силы! Если б я за борт не полетела, фиг бы ты понял, как управлять морем! — я окончательно прокашлялась и даже попыталась встать. Это, однако, у меня не получились.
— Эх ты — паршивый маг! — Санар легко подхватил меня на руки.
— От паршивого бога слышу! — я обвила его шею руками.
Утром о вчерашнем инциденте ничего не напомнило. Я себе не заработала ни насморка, ни синяков, только дурные воспоминания. Хотя настолько ли уж дурные? Ну что я помню? Как корабль тряхнуло, и я полетела навстречу волнам, которые с радостью меня приняли, а потом с такой же радостью швырнули на палубу. У Санара верно побольше воспоминаний будет. Ладно, у него еще так вовремя способности проснулись, а то плыла бы сейчас своим курсом. Надо поблагодарить будет!
— Ну, как тут несостоявшаяся утопленница? — ну, конечно, пришел Санар.
— Вот спасибо! — вот и поблагодарила.
— Да не за что! — улыбнулся пират. — Так, как дела?
— Жива, пока не померла. Очень жалею, о неиспользованной возможности, — буркнула я.
— Так это легко исправить. Шторм, правда, улегся уже, но до следующего не так долго ждать. Всего два дня.
— Откуда такая точность? Метеорологи шепнули?
— Ну, я бог или не бог?
— Да бог, бог. Выходи-ка, давай-ка, бог, отсюда. Буду приводить себя в порядок!
— А почему это я не могу остаться? — ехидно поинтересовался Санар.
— Мужчина, если он не муж и не родственник, не должен видеть, как женщина приводит себя в порядок, до свадьбы. Это прописная истина. Ты мне не муж и не брат, да и жениться на мне не намерен, так что… за дверь!
Санар открыл и закрыл рот. Возражений сходу он не придумал и вынужден был отступить за дверь.
Решив не тратить время понапрасну, я занялась самообразованием. Если боевые заклинания давались сравнительно легко, вся сложность заключалась только в запоминании огромного массива информации, то вот стихийная магия сплошь и рядом давала сбои, а то и вовсе не подчинялась. Я уже битый час сидела около свечи и пыталась ее воспламенить не посредствам заклинания, а с помощью голой силы. Свеча упорно сопротивлялась. С сожалением пришлось признать, что огонь не моя стихия и с ним придется долго возиться.
— Ты так и будешь весь день тут сидеть и пялиться на свечу?
Я так увлеклась процессом поджигания, что не заметила, как в каюту зашел Санар.
— Ты знаешь другой способ научиться управлять стихией?
— Я точно знаю, что перерыв в любом деле полезен, — уверенно заявил Санар.
— Ты конечно прав, но если я не научусь управлять с огнем, то боюсь к Николсону можно не соваться, — свеча запылала при одном упоминании о Николсоне. — О, другой разговор! Теперь, пожалуй, можно и водой заняться.
