Обойдя каменную громаду вокруг, они все-таки нашили вход. Но и тут их ожидало разочарование — дверь только на половину возвышалась над гладью, остальную часть скрывало море.
— Проклятье! — Нирлин запустил в дверь камнем, — Что-то мне не очень хочется в воду лезть.
— Давайте кинем жребий? — Гор, пытаясь согреть руки, засунул их подмышки.
— Не надо, я её открою, — Равен подошел к кромке воды и скинул толстый плащ.
На удивленные вопросы наемников он лишь махнул рукой. Парень знал, что после того количества времени, которое он провел в холодном озере ему уже ничего не страшно.
Раздевшись, бывший фермер по щиколотку вошел в воду. Закрыв глаза, Равен принялся искусственно разжигать в своей душе костер ярости. И через какое-то время ему это удалось.
Глубоко вздохнув, он кинулся в ледяную воду. Тут же в его тело впились тысячи иголок. Но они сломались о щит злости, полыхающий багровой стеной в каждой жиле Равена.
Подойдя к трухлявой двери, он с трудом своротил ту с места. Из открывшегося прохода в нос ударил тяжелый запах сырости.
Сделав шаг внутрь, Равен споткнулся о каменную ступеньку. Присмотревшись он разглядел идущую вверх лестницу.
Вернувшись к входу, он крикнул своим спутникам:
— Давайте сюда! Здесь лестница есть…
Поднявшись на пару ступенек вверх, он, стараясь разогреться, принялся бегать на месте. Отступившая было кровь, вновь возвращалась в конечности.
Вскоре, ругаясь и рыча, наверх взбежал Гор. Бросив тюк вещей на пол, он принялся энергично размахивать руками. Через пару минут к ним присоединились и остальные.
Лизард разжег фонарь. Теперь мрачные стены башни освещались слабеньким огнём. Наскоро перекусив, наёмники двинулись дальше.
Гул шагов эхом разносился по коридорам башни. Старый камень на полу крошился и хрустел. То тут то там, встречались поросли блекло-зеленого мха. Такой породы не встречал даже много повидавший Лизард.
Пол здесь был в удручающем состоянии и даже, несмотря на все усилия траппера, Равен всё равно, несколько раз проваливался в небольшие ямы, доверху заполненные тухлой водой.
Так они поднялись на три яруса. Каждый этаж был выстроен по одному плану. Ни комнат, ни окон, лишь длинный коридор заканчивающейся очередной лестницей ведущей на следующий ярус.
Медленно и неспешно воины шли вперед. И чем глубже они заходили, тем сильнее Геург давил на людей.
Сама атмосфера, царившая внутри башни, была враждебна людям.
— Какое страшное место, — Нирлин передёрнул плечами, — такое ощущение, что на меня всё время кто-то смотрит!
— Не только на тебя, — Лизард наложил стрелу на лук, — думаю, скоро у нас состоится встреча со старыми знакомыми…
Равен втянул носом воздух и передёрнулся. В нём стоял тяжелый запах гнили. Где-то дальше по коридору раздался гнусавый рёв и стон…
— Оружие к бою! — Рафер покачал мечом, — Гор, я и Нирлин — идем впереди. Равен и Лизард за нами. Готовы? Отлично, пошли…
Таким незамысловатым строем они двинулись вперёд. Шли осторожно, приставными шагами. Через каждый десяток шагов, Рафер приказывал замереть. Вслушавшись, они продолжали идти дальше.
Но после подъема на очередной, четвертый ярус, они буквально нос к носу столкнулись с парой живых мертвецов.
Один сидел на корточках и выл, второй же оперся о стену и в бессильной ярости был кулаками в кладку.
Заметив вывернувших из-за угла людей, сидящий на корточках мертвец оскалился, и как собака, на четвереньках, кинулся к ним.
Но здесь его ожидал лишь град тяжелых ударов, посыпавшихся, едва монстр оказался на расстоянии меча. Гор и Рафер в один миг превратили тело нежити в кровавое месиво. Дело завершил Нирлин. Подлетев к ещё дергающемуся трупу, помощник кузнеца одним ударом снес тому голову. Стряхнув с широкого лезвия кровь, Нирлин быстро вернулся в строй.
Тем временем стоящий лицом к стене мертвец, обернулся к людям, и, зарычав, бросился на строй.
Рядом с Равном туго загудела тетива, и свистнул рассекаемый воздух. Стрела попала монстру в переносицу и от удара, мертвец завалился на спину. Встать ему не дал всё тот же Лизард. Лучник протиснулся сквозь своих товарищей, и присев на колено вогнал стрелу монстру в шею. Живой мертвец в судорогах забился на полу, рыча и выплевывая сгустки мерзкой жижи, он в исступлении скрёб холодный пол костлявыми пальцами.
