Наследие Дерини. Роман - страница 188

Он отодвинулся от матери, взглянул себе на грудь, а затем вновь поднял глаза.

- А это мой дом, да, мама?

- Да.

- А когда… когда я сплю, моя душа тоже выходит из дома?

Она ненадолго закрыла глаза, пытаясь представить себе картинку, понятную для четырехлетнего мальчика и которая не напугала бы его.

- Некоторые люди говорят, что да, но ты не должен бояться засыпать, милый. Мы всегда возвращаемся в свое тело, пока не придет время Богу позвать нас к себе. Говорят у нас есть серебряная ниточка, которая привязывает душу к телу. Это волшебная нить, которая может растягиваться до самых пределов земли, но всегда возвращает нас обратно, когда приходит час. Когда человек стареет, ниточка начинает перетираться и рвется. Когда она порвется совсем, тогда человек уходит к Богу.

- Но папа не был старый, что случилось с его серебряной ниточкой?

- Ну, иногда, когда мы сильно болеем или тяжело ранены, нить обрывается. Когда такое случается, то приходят ангелы и уносят душу к Господу. Так случилось и с папой, можешь спросить дядю Катана. Он говорит, что видел ангелов своими глазами.

- Правда? - Оуэн сердито топнул ножкой. - Он видел, как ангелы забрали моего папу?

- Они сделали это не со зла, - поспешно поправилась она. - Такая у ангелов работа - охранять нас и беречь. Но папина ниточка уже порвалась. Его тело очень сильно болело, вот поэтому ангелы и пришли забрать его к Богу.

- А-а…

Гнев Оуэна на злых ангелов тут же улегся, когда он принял объяснение матери, и мальчуган затих в ее объятиях, укачивая на груди своего рыцаря. К тому времени, когда паланкин остановился во дворе замка, он уже крепко спал, и Катан, отдернув занавески, взял задремавшего ребенка на руки.

- Пусть спит, - прошептал Катан, когда Микаэла попыталась возразить, что он еще слишком слаб для этого. - Ничего, я отнесу его. Он совсем не тяжелый.

Ему это было дозволено, хотя, разумеется, не в одиночестве. Манфред с Таммароном последовали за ними до самых королевских апартаментов. Как только Катан уложил мальчика в материнскую постель, Манфред, согнув палец, поманил его из дверей.

- Могу ли я хоть немного побыть с сестрой… Прошу вас! - взмолился Катан.

- Это подождет. Мы должны идти вниз.

- Хоть пару мгновений. Я хотел передать ей кое-что на память о муже.

- Что еще? - воскликнул Манфред и ворвался в комнату, волоча за собой смущенного Таммарона.

Дрожа от волнения, ибо он опасался, что другой такой возможности ему не представится, Катан торопливо достал из кошеля на поясе сложенный носовой платок и извлек оттуда Глаз Цыгана.

- Это одна из королевских регалий Гвиннеда, - промолвил он, положив серьгу в протянутую ладонь. - Надо будет проколоть мальчику ухо, чтобы он мог носить ее.

«И сделай это как можно скорее», - сумел он передать ей во время краткого телесного контакта.

Она кивнула и сжала ладонь, а Манфред дернул Катана за рукав.

- Совет требует вашего присутствия, сэр Катан. Не заставляйте меня просить вас еще раз.

Внутренне съежившись при мысли о том, что ждет его впереди, Катан сунул сестре в руку фибулу Халдейнов, по-прежнему завернутую в платок.

- Он также просил передать тебе… Милорд, это личное! - воскликнул он резко, когда Манфред попытался отнять брошь у королевы. - Это просто застежка с его плаща, подарок королевы мужу после рождения принца Оуэна. Неужели вы не позволите ей хоть это напоминание об их любви?

- Манфред, оставь их в покое, - устало произнес Таммарон. - Ваше величество, прошу вас простить лорда Манфреда. Похоже, манеры его значительно ухудшились после этого путешествия. Манфред, совет, несомненно, пожелает задать вопросы и тебе, а не только сэру Катану. Вы оба пойдете со мной, или мне позвать стражников?

- Не смей на меня давить, - проворчал Манфред, разворачиваясь на каблуках к дверям. - Драммонд, пойдем, или ты еще об этом пожалеешь.

Понурившись, Катан двинулся к выходу.

- Если мне позволят, я постараюсь вернуться к ужину, Мика. Да хранит тебя Бог, сестрица.

- И тебя, мой дорогой брат, - прошептала она, когда дверь за ними закрылась.