Дружинники лорда стремительно выскочили на дорогу неподалеку от места схватки, сомкнули строй и обрушились на врага. Не дожидаясь собственной гибели, немногие уцелевшие оборотни скрылись в темноте…
Вновь ветер гулял по верхушкам деревьев, редкие облака набегали на звездное небо… Все было как накануне нападения, только влажный ночной воздух утратил привкус угрозы.
— Вы почти не опоздали, — сказал Олф подъехавшему к нему лорду, почему-то опустив положенное по этикету обращение. — Мы потеряли всего тринадцать человек. Трое из них еще живы, но никто никогда еще не оправился от раны, нанесенной оборотнем…
— Мы победили, — ответил лорд. — А кто погиб, тот погиб с честью… А давно ли ты видел столько мертвых оборотней сразу?
— Каждую дюжину ночей мои стражники уничтожают по три-четыре твари, но меньше их не становится. Скоро они начнут выскакивать из-под каждого куста, а потом осадят замок, — Олф говорил, а стражники и дружина заваливали тела оборотней осиновыми дровами, а своих погибших укладывали в кожаные мешки.
Мешок из небритой оленьей кожи входил в походное снаряжение любого воина, живые в них спали, в них же выносили погибших, в них же и зарывали, когда не было возможности донести тело до погребального костра.
Четыре дружинника несли вепря, привязанного к двум длинным жердинам, стражники перекидывали через седла мешки с телами павших. Позади них полыхало ленивое пламя, и подымался зловонный дым — горели останки полутора дюжин оборотней. Небо потихоньку начинало светлеть.
Когда вдали показались возвышавшиеся над окрестной равниной стены Холм-Дола, лучи восходящего солнца уже окрасили в розовый цвет верхние зубцы его башен. Из ворот уже начинала выходить вся дружина лорда. Видимо, сотники, отчаявшись дождаться возвращения охотников, решили на месте выяснить, в чем дело. Но издалека они увидели высоко поднятое знамя Бранборгов, и это означало, что лорд жив и невредим, а белое полотнище чуть ниже сообщало о том, что он возвращается с добычей… И только тринадцать черных бантов, которые всадники повязали на свои копья, издали невозможно было разглядеть.
Мой народ и так помнит всё, что ему должно помнить, нам нет нужды пользоваться письмом, как заносчивые жители замков. В памяти поколений ложь умирает раньше правды…
Слова вождя племени саабов, из лесных варваров, записанные странником из Холм-Гота
«7-го дня месяца Ливня года 706 от Основания Северных Холмов. Сего дня лорды двенадцати Холмов охотились на белых вепрей. У всех охота была успешна. Убито сей ночью пять дюжин ночных оборотней, и не меньше дюжины дюжин людей с честью погибло, да примет их души Творец…» — Ион отложил соколиное перо и закрыл гранитную чернильницу мраморной крышкой. В последнее время происходило великое множество событий, значительных и страшных, но в Летописи каждому дню отводилось лишь несколько строк. Листы из телячьих шкур были непомерно дороги, а сок черного дерева можно было добыть только на берегах Пряного моря, куда корабли вольных торговцев не заплывали уже много лет, с тех пор, как морские разбойники обосновались в крепости Корс.
Впрочем, и тем, и другим были богаты Служители из Холм-Гота, у которых сохранилось немало старых запасов. Они могли позволить себе описывать события более подробно, но за пределами Храма никто не мог видеть этих записей.
Многие события этого дня так и не вошли в летопись Холм-Дола, одни — потому, что Ион не счел их достойными памяти потомков, другие — потому, что он не узнал о них вовремя, а третьи — потому, что он не узнал о них вообще. Не мог он, например, знать, что лорд Кардог из Холм-Гранта в ту ночь вовсе не покидал своего замка, а вместо него охоту возглавил его младший брат, облаченный в древние родовые доспехи Кардогов — с бронзовой маской на лице. Обычно младшие братья наследников Холмов не оставались жить на родовой земле. Лорды предпочитали не иметь поблизости родственников, имеющих хоть какие-то права претендовать на власть. Титул и трон передавались старшему сыну, а младшим его братьям, если таковые были, отдавалась в подчинение дружина в дюжину всадников из провинившихся или просто чем-то не угодивших эллоров. И они могли отправиться на поиски собственного надела. Задача эта была совершенно невыполнима, но оставаться дома обычно было еще опаснее. Большинство изгнанников поступало на службу к Тарлам, лордам Холм-Ала, который не входил в союз Каменной дороги и граничил с землями лесных варваров. Здесь дорог был каждый меч. Тарлы принимали всех, кто был способен владеть оружием.
