— Так, раз ты просишься к нам в лодку, значит, она не такая уж и тонущая… — Нектор оценивающе осмотрел Галебуса и продолжил: — Значит, план действия таков. Первое… это тебе знать не обязательно.
— Предупреждаем соклановцев, — снисходительно улыбнулся Галебус.
— Я не сомневаюсь, что ты умный, — отмахнулся Нектор. — Нам предстоит несколько раз совершить невозможное: взять под стражу Махов. Отключить Сиб. А потом нам нужно будет получить от Махов подтверждение, что заговор имел место. Это я возьму на себя.
— Вы же не станете возражать, если тёмники займутся вестницами? — вкрадчиво проговорил Галебус.
— Нет. Хотя… на вестницу Агайру я посмотрел бы прямо сейчас. — Нектор поднялся. — Идем.
Галебуса прошиб холодный пот: что если Эйзикил сейчас под дверью, рвется поговорить с Нектором? Как комиссар себя поведет? Ноги не слушались. Галебус с трудом встал, помогая себе руками, и заковылял за Нектором.
Хозяин покоев толчком отворил дверь. Галебус на миг зажмурился, разлепил веки и вздохнул с облегчением: никого, кроме охранников. Видимо, Эйзикилу и правда нездоровится.
Спускаясь по лестнице, Нектор очень торопился, с трудом сдерживался, чтобы не перейти на бег. Галебус позавидовал его гордой стати и пообещал себе совершенствовать тело, а то, мыслимо ли, одышка начала мучать!
На втором ярусе Нектор ухмыльнулся и обратился к страже:
— Арестовать мастера Эйзикила! Пора уже показать тёмникам, кто здесь главный. Он обвиняется в… попытке государственного переворота. Ты ведь этого от меня ждал так алчно, а, Галебус?
Галебус собрался возмутиться, но его опередил низкорослый охранник:
— Вы отправляете нас обоих? Вы уверены?
Склонив голову набок, Нектор подумал и сказал:
— Пожалуй, нет. Ты идешь с нами. Насчет остального я уверен. Знаешь, Галебус, — продолжил он на ходу, — даже хорошо, что все так случилось. Я устал ждать нож в спину. Теперь у нас есть возможность нанести удар первыми, я тебе благодарен. Если твои слова подтвердятся… Да что там говорить, я, видимо, теряю форму: ещё не проверил, но уже взял старика под стражу.
Пока пересекали гигантский плац, Галебус смотрел на светящийся Сиб. Если его отключить, будет буря — нарушится связь между мирами… Неизвестно ещё, с какой силой шарахнет. Но ничего, перемены — это не всегда плохо.
Пыточную Эйзикил не запер. Галебус отворил двери, пропуская Нектора и его телохранителя. Комиссар с удивлением осмотрел убранство пыточной, коснулся оббитой бархатом стены.
— Надо же, я иначе представлял себе это место.
— Работать должно быть приятно, — объяснил Галебус.
— Приятно? — Заложив руки за спину, Нектор с отвращением поглядел на Агайру, зафиксированную на кресле-кушетке. — Такую красоту испортили!
— У этого метода есть одно важное преимущество: пытуемый не может лгать. Спрашивайте.
— Я наслышан. Агайра… тебя ведь так зовут?
— Да, — ответила женщина.
— Скажи-ка, дорогая, не делали ли тебе тёмники подсадку памяти? Не внушали ли чего?
— Нет.
— Как ты здесь оказалась? — ласково интересовался Нектор, похлопывая перчаткой по ладони.
Агайра рассказала. Потом она рассказала о вестницах, притворяющихся легкомысленными девушками и втирающихся в доверие к высокопоставленным варханам, о порошке, развязывающем язык, о том, что она обвела вокруг пальца комиссара Сайдона и узнала, что планируется передел власти, а вестницы решили сохранять нейтралитет. Ничего нового, в общем, не прибавила.
Нектор мрачнел и мрачнел, и вот он уже не хлопает перчаткой по ладони — сжимает перчатку и губы сжимает. Под кожей катаются желваки.
— Пожри их Бездна, — шепнул он и зашагал к выходу.
— Что вы намерены делать?! — крикнул Галебус.
Нектор аж вздрогнул:
— Ловите вестниц, но допрашивать их будем мы. Тёмники ведь соблюдают нейтралитет? И нам понадобятся виновные, так что некоторые мерзавки должны оставаться живыми. Понял меня?
Галебус, конечно же, понял: Нектор хотел устроить показательную казнь, чтобы обратить праведный гнев народа против преступников. Вестниц.
Агайра судорожно вздохнула. Куда её теперь? Отстегнуть и пусть валяется?
Брезгливо скривившись, он отсоединил обруч — мышцы женщины тотчас обмякли. Галебус велел:
