Как протекала жизнь отца с первой женой, не знаю, но знаю, что вскоре они «расплевались по-хорошему».
Вторая жена отца, моя мать, Анна Алексеевна, ур. Кованько, была дочерью Алексея Алексеевича и Софьи Дмитриевны, ур. Озерской. Кованько и Озерские, принадлежавшие к петербургскому «свету», были люди, делавшие значительные карьеры и иногда занимавшие придворные должности. Мать получила отличное образование, но, на мой взгляд, в корне неправильное: знала 6 языков, но первым из них выучила не русский, а английский.
Детей от нее было трое: я родился в 1909 году, Гермоген в 1912 году и София в 1916 году.
В I Мировую войну отец вышел на фронт в чине подъесаула, с назначением командиром Отдельной сотни при Штабе Главнокомандующего Юго-Западным фронтом, Ген. Брусилова.
Случилось, что значительного размера венгерский кавалерийский разъезд, видимо производивший форсированную разведку, подошел, по понятиям отца, слишком близко к месту расположения Штаба. Отец так стремительно атаковал «превосходящие силы противника», что уцелевшая часть их обратилась в бегство. Оказалось, что Ген. Брусилов лично наблюдал эту стычку и спросил кого-то из штабных офицеров, что это за сорви-голова так раскрошил венгерцев? Узнав, что Родионов, поинтересовался, не автор ли «Нашего преступления» и, получив утвердительный ответ, распорядился сейчас же пригласить отца к себе. Отцу же сказал, что в лихих рубаках у нас недостатка нет, а автор «Нашего преступления» всего лишь один, и что он, Брусилов, за этого автора перед Россией отвечает. Тут же предложил ему взять в свои руки никудышний «Армейский вестник» и сделать его печатным органом, достойным этого названия. Во что отец превратил его, вскоре узнала не только Армия, но и вся, имевшая отношение к войне, Россия.
Революция застала его в чине полковника, имевшего ордена Св. Станислава, Анны и Владимира, все с мечами, т.е. за боевые заслуги. Ген. Брусилов, а потом и Атаман Краснов, предлагали отцу генеральство, но он предпочел оставаться полковником императорского производства. Временному Правительству он даже не присягал: во время присяги Штаба распоряжался кинооператорами и фотографами и таким образом уклонился от бесславной формальности.
Во время печальной памяти «керенщины» Временное Правительство прислало кн. Львова с поручением ознакомиться с настроениями войск на фронте. В «Новом Русском Слове», если не ошибаюсь, в пятидесятых годах, была об этом заметка, в которой, со свойственной этой газете полуправдивостью, было сказано, что кн. Львов, спросивший какого-то казачьего офицера, не знавшего, кто с ним говорит, как бы он отнесся к приезду на фронт Керенского, получил ответ, что он повесил бы его на первой же осине. Неправда заключается в том, что кн. Львов не знал, что разговаривает с редактором «А.В.», отлично осведомленным о том, кто и почему говорит с ним. Я слышал от отца о приезде кн. Львова и о его разговоре с ним по крайней мере за пару десятков лет до появления статьи в «Н.Р.С.», а также неоднократное выражение сожаления, что ни кн. Львова, ни самого Керенского никто вовремя не повесил.
Отец участвовал в «заговоре» Ген. Корнилова, вместе с ним сидел под арестом в Быхове и вместе с ним проделал «Ледяной Поход», за который имел знак отличия I степени: меч в терновом венце на Георгиевской ленте. Когда после смерти Ген. Корнилова под Екатеринодаром возглавивший Белую Армию Ген. Деникин распорядился оставить раненых, отец пришел к нему и заявил, что это деморализует Армию, что солдаты и офицеры, зная, что в случае ранения будут оставлены на растерзание большевикам, станут стремиться не в бой к победе, а к укрытию от опасности, почему и он считает наше дело проигранным. Деникин ответил, что это Армия добровольческая, что отца в ней насильно никто не удерживает, но что и критиковать распоряжения Главнокомандующего ему никто не предлагал. При первой же возможности, т.е. как только Армия пробилась из окружения, отец ее оставил.
Знаю, что как-то отец был контужен, но было это в Императорской или Добровольческой Армии, не могу вспомнить. В Новочеркасске, при атаманстве Ген. Краснова, отец был Директором Донского Телеграфного Агентства и редактором-издателем журнала «Часовой».
