У меня никаких доказательств по этому делу нет. Я даже рукописи отца никогда не читал: ведь мне еще и 10 лет не было, когда она пропала. Брата, которому тогда было около 16 лет и который мог бы не только читать, но и иметь черновики рукописи, давно нет в живых. Но от нескольких человек, выбравшихся из Советчины вместе с отступавшими немцами в 1943 году, знаю, что в кругах читающей публики ходили слухи, что Шолохов действительно использовал случайно полученную рукопись какого-то белого офицера. Слышал и о бывшей на эту тему полемике.
Екатеринодар, Новороссийск и Феодосия вызывают неприятные воспоминания бивуачной неуютной жизни впроголодь, в холоде и всяческом неустройстве. Но Судак и Ялта с черноморскими пляжами кажутся какой-то сказочной фантазией, а не былью.
Потом Константинополь. Тут отец совершил непоправимую финансовую ошибку. Он мог, хоть и со значительной потерей на курсе, обменять свои деньги на полмиллиона американских долларов. Обменял без всяких потерь на немецкие марки, и вскоре пропало все.
В 1920 году мы переехали в Югославию и сперва остановились в Белграде у старого товарища отца, тоже быховца и первопоходника, полк. Л.Б.Новосильцова. Оттуда мать с младшими детьми была доставлена в Дубровник на Адриатическом побережье, а я по дороге «осел» в Русском Кадетском Корпусе в Сараеве. Отец переехал в Париж, а потом в Берлин, где написал и издал в 1922 году «Жертвы Вечерние» и переиздал «Наше преступление» и «Москву – Матушку» в том же году. «Наше преступление» было переведено на немецкий язык и печаталось по кусочку в газете. «Жертвы Вечерние» были переведены на французский и венгерский языки и напечатаны отдельными книгами.
В Югославию отец вернулся в 1926 году с неплохими деньгами: пара сотен тысяч французских франков с полумиллионом долларов не сравнится, но, по нашим тогдашним обстоятельствам, и это было неплохо. Но главное, затевалось действительно большое дело: некий Саид Курейши, индус, большой коммерсант, был где-то арестован большевиками и прошел по этапу чуть ли не все северные лагеря. Как британский подданный, как-то оттуда выбрался и, как мог, описал все, что видел. Требовалась литературная обработка, и ее предложили отцу. Финансировать издание, а главное – его перевод и английское издание для Америки, взялся крупный голландский нефтепромышленник Гарри Деттердинг. Книга представляла собой нечто вроде солоневичевской «России в концлагере», но на несколько лет раньше. Отец работал, не покладая рук, но, когда оставалось лишь переписать начисто, Деттердинг, по каким-то финансово-политическим соображениям, отказался принимать в этом деле участие. Отец ни копейки не получил.
Кроме того, французский перевод «Жертв Вечерних» оказался настолько скверным, что мать настоятельно посоветовала изъять его из продажи. Отец послушался, что стоило около 60.000 фр.фр. В Венгрии тоже произошла неувязка: кто-то умер, не выполнив каких-то формальностей, и это стоило около 30.000 фр.фр. Еще где-то кто-то что-то присвоил и, в результате, отец «сел на мель». По благословению сербского Патриарха Варнавы, он поселился в монастыре Житомисличи, где проживал на покое Архиепископ Черноморский Сергий. Отец продолжал писать, но не печатать. Причины, в общем, довольно простые: его бескомпромиссный монархизм, понимание роли еврейства в подготовке и совершении русской революции, а также в управлении страной после революции, а главное – безбоязненное высказывание своих мыслей, создали ему сторонников, считавших и называвших его пророком и провидцем, и противников, называвших его мракобесом, черносотенцем и антисемитом; а для либеральной интеллигенции, в руках которой находилась и зарубежная печать, это были пороки непростительные, за которые места в этой печати ему не было. Как писатель, он «перестал существовать» и совершенно разорился.
В монастыре он писал большое произведение «У последних свершений» и в 1932 и 1937 гг. напечатал две небольших части его: «Сыны дьявола» и «Царство сатаны». Первая книга – в Белграде, на деньги, полученные от Патриарха Варнавы. Вторая – в Берлине, на какие деньги, не знаю. С книгой «Сыны дьявола» вышел оригинальный конфуз: действительно умный, прекрасно образованный, окончивший русскую Духовную Академию, искренний друг и покровитель русских в Югославии Патриарх Варнава дал деньги на напечатание антикоммунистической книги отца. А не слишком образованный и довольно ограниченный русский священник, с амвона объявил эту книгу вредной. Действительно, «своя своих не познаша»!
