Политические и экономические противоречия, которыми ознаменовался период горбачевских реформ, достаточно серьезный повод для реконструкции исторических обстоятельств становления большевистского реформизма и его ограниченных возможностей, по поводу которых до сих пор сохраняются определенные иллюзии.
* * *
Политические решения X съезда РКП (б) запоздали ровно настолько, насколько мог быть предотвращен Кронштадт, остановлена "антоновщина" и другие массовые антибольшевистские восстания конца 1920-- начала 1921 г. Не менее трагическим в этом запаздывании было и то, что оно прервало наметившийся было политический компромисс большевиков с революционно-демократическими партиями России (социал-демократами и социалистами-революционерами) на основе признания неотложности мер по прекращению гражданской войны и переходу к мирному восстановлению народного хозяйства. Лозунги несчастных кронштадтцев --"вся власть Советам, а не партиям", "отмена продовольственной разверстки и свобода торговли"--являлись повторением положений основных программных документов партий революционной демократии периода скончания гражданской войны, с которыми большевики не были согласны, но вынуждены были относиться к ним более или менее терпимо, чтобы не терять союзников в борьбе с белогвардейцами и иностранными интервентами. Кронштадт положил конец этой терпимости, предоставив социал-демократам и социалистам-революционерам сомнительную "честь" политического руководства антибольшевистской вооруженной борьбой, на которую многие из них вовсе не претендовали.
Совпадение решений X съезда РКП (б) об отмене продовольственной разверстки и допущении свободного
товарообмена с объективными потребностями развития крестьянского сельского хозяйства не перечеркивает того обстоятельства, что именно коммунисты больше всего упорствовали с отменой продовольственной диктатуры, ибо видели в ней верный способ осуществления своей программы революционного перехода к социалистическим формам производства и распределения. "Для рабочей власти это не допустимо, и в борьбе против этого мы не остановимся ни перед какими жертвами",-- говорил Ленин в марте 1920 г. по поводу предложений о введении натурального налога и легализации свободной торговли. X съезд РКП (б) словами того же Ленина признал это упорство "ошибочным" и противопоставил ему идею постепенного превращения сельского хозяйства в социалистическое по мере того, как будет создана "материальная база, техника, применение тракторов и машин в массовом масштабе, электрификация в массовом масштабе".
Заявляя о готовности употребить власть для удовлетворения экономических интересов многомиллионного крестьянства, РКП (б) продолжала "консервировать" в ее механизме свои преобразовательные замыслы, не скрывая того, что рассматривает "нэп", выражаясь словами известного большевика Ю. Ларина, "как наше поражение, как нашу уступку, но отнюдь не как какое-то новое радостное завоевание, как необходимый и неизбежный шаг, но не как повод к пляске и танцам".
Но если для РКП (б) реформизм был допустим лишь настолько, насколько он укреплял ее монополию на власть, то для партий революционной демократии он являлся и целью, и средством политического руководства массами. Для социал-демократов и социалистов-революционеров социально-экономическая действительность страны периода окончания гражданской войны уже являлась преддверием социализма, в который оставалось лишь войти при помощи правильных экономических отношений между городом и деревней, предоставления рабочим и крестьянам права свободно распоряжаться плодами своего труда и, разумеется, путем создания Советского демократического государства, правовая основа которого зиждилась бы на единстве социально-политических устремлений рабочего класса, крестьянства и демократической интеллигенции. Своим поворотом 1921-го года к реформаторской экономической политике большевики в очередной раз разрывали органическое единство экономической и политической демократии. Впервые они сделали это, как известно, в октябре 1917 г., взяв на
