Каких-либо конкретных заданий на ближайшее время или длительную перспективу, указаний насчет источников накопления, темпов роста промышленности, соотношения отраслей, организации нового строительства, подготовки кадров и т. д. ни в отчетном докладе, ни в резолюциях
съезда нет. Более того, политический отчет съезду содержал ряд формулировок, которые плохо или даже совсем не согласовывались с определением курса на индустриализацию. Например, отмечая, что промышленность, завершив восстановление, не может развиваться прежними темпами, Сталин в то же время уверял, будто сельское хозяйство "может двигаться на известное время быстрым темпом и при нынешней технической базе" (эти слова -- из опубликованного доклада Сталина, им же собственноручно отредактированного. А на съезде он говорил, что сельское хозяйство "может двигаться семимильными шагами вперед"). Отсюда и его вывод: "Поэтому несоответствие баланса промышленности балансу сельского хозяйства в дальнейшем на ближайший ряд лет будет еще расти..."
Такое утверждение противоречило тезису, что страна уже вступила в период "прямой индустриализации", давало оппозиции повод в одних случаях говорить о продолжающейся аграризации, в других -- о недостаточном внимании к созданию промышленной базы.
Масло в огонь подлил Н. И. Бухарин. Остро и горячо критикуя Зиновьва и Каменева за их неверие в возможность построения социализма в нашей стране, он говорил, что "мы можем строить социализм даже на этой нищенской технической базе, что этот рост социализма будет во много раз медленнее, что мы будем плестись черепашьим шагом, но что все-таки мы социализм строим и что мы его построим". Фраза о "черепашьих темпах" вошла в арсенал тех, кто считал Бухарина идеологом зажиточного крестьянства, противником ускоренного роста промышленности.
Очевидно, к 1925 г. ни Сталин, ни Бухарин, ни их сторонники еще не имели сложившегося плана экономического преобразования страны, ясных представлений о темпах и методах индустриализации. Сталин, например, резко возражал против разработки проекта Днепростроя -- скорее всего, в пику Дзержинскому и Троцкому. Он высказался против прокладки нефтепровода в Закавказье и сооружения новых заводов и фабрик в Ленинграде и Ростове, где имелись квалифицированные кадры.. Однако считал целесообразным развернуть промышленное строительство, в частности, в Тамбове, Воронеже, Курске, Орле, где их тогда почти не было.
Мог ли кто-нибудь тогда говорить о каком-то "сталинском плане социалистической индустриализации"?! Дума
ется, сам Сталин это отлично сознавал. Поэтому и не было в послесъездовских выступлениях руководителей ни слова о курсе на индустриализацию. Для Сталина и его приверженцев в то время на первом плане была борьба за власть -- разгром группы Зиновьева--Каменева, их дискредитация, низведение до уровня второстепенных руководителей.
В архиве сохранилась утвержденная на Политбюро "Схема доклада" с обширным набором установок, предназначенных для пропаганды решений съезда. И там тема поражения оппозиции была основной, об индустриализации -- ни слова. И еще один характерный штрих. В начале 1926 г. Сталин выпустил в свет работу "К вопросам ленинизма". Заканчивал он словами: "Историческое значение XIV съезда ВКП(б) состоит в том, что он сумел вскрыть до корней ошибки "новой оппозиции", отбросил прочь ее неверие и хныканье, ясно и четко наметил путь дальнейшей борьбы за социализм, дал партии перспективу победы и вооружил тем самым пролетариат несокрушимой верой в победу социалистического строительства".
Сказанное не меняет того, что на XIV съезде партии Сталин впервые говорил о курсе на индустриализацию как о генеральной линии партии в противоположность той, согласно которой, по его же определению, "наша страна должна остаться еще долго страной аграрной". Тогда же была сформулирована главная задача индустриализации: превратить СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую машины и оборудование, чтобы в обстановке капиталистического окружения СССР представлял собой экономически самостоятельное государство, строящееся по-социалистически.
